Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

Донесение Кемпфа пришло в Вольдорф, было переправлено по телетайпу в Берлин Канарису, который немедленно позвонил генералу Кейтелю в штаб Верховного командования. Лучшие части авиадесантной дивизии были оперативно отправлены в Форнебу, откуда они атаковали и захватили город, только что устоявший перед могущественной морской армадой. К 17.00 Осло был полностью в руках немцев, а Кемпф вел захватчиков к главным стратегическим объектам.

Для англичан вторжение было чем-то подобным «ливню яростных неожиданностей». Для Канариса это было разрядкой.

Он уже испытал такое в Австрии и в Судетах в 1938-м и при захвате Яблунковского перевала 26 августа 1939 года.

На сей раз он вел в счете в схватке между абвером и британской секретной службой и в личном соперничестве с Уинстоном Черчиллем.

Возвращаясь к своему вкладу в новый триумф Адольфа Гитлера, адмирал все же не был уверен, что это стоило затраченных им сил и пота.

Глава 20 ЯВКА НА ТРАУЛЕРЕ

Вечером 5 февраля 1940 года германские дипломатические миссии в каждой нейтральной стране устроили приемы для избранного круга с показом документального фильма о польской кампании. В Риме министр иностранных дел граф Чиано присутствовал на приеме в окружении «частью прогерманских деятелей, частью немецких прихвостней», – как он позднее отметил в своем дневнике.

«Это хороший фильм, – продолжал он далее, – если немцы желают лишь воспеть грубую силу, но он кажется отвратительным, когда его используют в целях пропаганды».

В Осло пропаганда была безошибочной. Фильм заканчивался картиной безжалостной бомбежки Варшавы, а титры гласили: «За это они могут поблагодарить своих английских и французских друзей».

В то же самое время разведслужбы стран Восточной Европы отмечали концентрацию немецких войск в Словакии. Немецкий военно-воздушный атташе в Венгрии генерал Куно Хериберт Фюттерер неосторожно проговорился в беседе с полковником Иштваном Уйсаси, начальником местной секретной службы, что вермахт планирует вступить в Румынию, «дабы нефтепромыслы Плоешти не попали в руки англичан».

Обмолвка была незамедлительно доведена до сведения всех заинтересованных сторон, включая англичан – через британского посла в Будапеште. Все сразу же решили, что южное направление станет главным объектом германской агрессии.

Всего лишь через четыре дня граф Чиано сухо отметил в своем дневнике, что «они не выступили против Румынии».

В действительности же демонстрация фильма о Польше и угроза наступления на юг были лишь элементами кампании дезинформации для обеспечения внезапности, являвшейся необходимой составной частью плана Йодля в отношении скандинавской авантюры.

Все сработало чудесно. «Учения на Везере» стали вехой в истории разведывательных операций, апофеозом противоборства немецких и английских разведывательных служб. В той же мере это был триумф немцев, сумевших нанести англичанам удар, сравнимый с тем, что претерпела американская секретная служба в Пёрл-Харборе девятнадцать месяцев спустя.

Было ясно, как сказал 10 апреля, когда все было кончено, начальнику главного морского штаба адмиралу Дадли Паунду Черчилль, что англичане были «опережены, поражены и обмануты».

Как же удалось немцам скрыть от англичан переброску экспедиционного корпуса в семь армейских дивизий, более тысячи самолетов и армаду в 74 боевых корабля?

Конечно же это было невозможно. Военно-морской атташе в Копенгагене, проницательный капитан Генри Мангле Денем предупреждал Адмиралтейство, что германские силы «намерены захватить Нарвик». 6 апреля немецкий транспортный корабль был обнаружен самолетами британских ВВС, когда двигался через Скагеррак в направлении Норвегии. На следующий день разведывательный самолет Королевских ВВС обнаружил флотилию немцев, направлявшуюся в сторону «Носа», мыса Линдеснес, крайней южной оконечности Норвегии. А 8-го в полдень, за двенадцать часов до времени «Ч» в Адмиралтейство пришло сообщение, что немецкий транспортный корабль «Рио-де-Жанейро» был торпедирован польской подводной лодкой «Ожел»[86], а солдаты, спасенные норвежскими рыбаками, признались, что направлялись в Берген.

Были и другие признаки, которые должны были насторожить англичан, а два из них особенно уместны для данного повествования, поскольку связаны с Джонни Оуэнсом. Когда мы расстались с ним в октябре 1939 года, он только что вернулся с явки с капитаном Риттером в Брюсселе и Антверпене с взрывателями, укрытыми в деревянных брусках, и информацией о трех агентах абвера, пропущенных в ходе облавы Скотленд-Ярда. 18 и 19 декабря он также встретился в Антверпене с Риттером, которого опять сопровождал майор Брассер. Он привез с собой «игровой материал», подготовленный его хозяевами из МИ-5, и еще 18 сообщений по самым разным вопросам, от такой жизненно важной, как расположение бензохранилищ в Бистон-Бромвиче (где, по слухам, хранилось 20 миллионов галлонов высокооктанового бензина и смазочных масел) до «случайных сведений» о слухах, что подводная лодка была захвачена неповрежденной в Ла-Манше.