Игра Ловца

Дорн восставал еще раз — когда подросли дочери Оберина Мартелла и старшая из них, Элия, объявила себя Принцессой Дорна. Диктатор к тому времени сгинула неведомо куда, но Солнечном Копье еще стояла черная статуя полная губительной злобы. Дорнийцы побоялись ее уничтожить, опасаясь слухов о проклятии и тогда Хармен Уллер, как и впредь присягнув Мартеллам, запрятал статую поглубже в подвалах своего замка. Но Бронн Черноводный связался с новой ведьмой и Южная Армия обрушилась на Дорн. Вновь пустыня истекла кровью, вновь огонь, железо и черная магия истязали страну, а колдовские соглядатаи проникали в самые потаенные убежища. Два сына Хармена, укрывшиеся вместе с ним в подземельях были растерзаны черным демоном, похожим на огромную обезьяну с головой пса. Демона убила дочь Хармена Майя — но и она же, вопреки воле главы дома, открыла врата Адова Холма.

— Твоя верность Мартеллам не принесла нам ничего, кроме огня и крови, — бросила она в лицо разгневанному отцу, — еще одна такая война — и Дорном будут владеть лишь змеи и землеройки.

Хармен проглотил это — после смерти сыновей Майя осталась единственной наследницей Адова Холма. Победители сохранили Уллеру титул, но взяли его дочь в заложницы — точнее в «ученицы» ведьмы — жены Бронна. С тех пор Хармен не видел дочь, но до него доходили слухи, что Майя Уллер стала верной сподвижницей Саломеи.

Кроме дочери Бронн и Саломея взяли с Уллера огромный выкуп — за жизнь и титул, после чего Хармен остался почти без средств, если не считать скудных деревень, живущих разведением коз и рыбной ловлей, да глиняного карьера в Плюющихся Холмах, откуда вытекала Серноводная. Именно поэтому Уллер с такой готовностью вцепился в неведомую чашу — немного золотишка и пригоршня-другая драгоценных камней не будут лишними обнищавшему лорду.

Он снял с пояса меч и, просунув рукоять под отставшую медную пластину принялся осторожно расшатывать ее. Его старания увенчались успехом — скоро медь с жалобным скрипом поддалась, соскальзывая с крышки. Дальше дело пошло быстрее — воодушевленный Хармен один за другим бросал на пол покореженные куски меди. Скоро путы были сняты и лорд, с некоторым волнением, взялся за крышку сосуда. Вблизи он смог лучше разглядеть вырезанный на нем символ — то, что он принял поначалу за корону, оказалось изображением змеи, кусающей себя за хвост.

Странный сосуд вдруг дрогнул под руками Хармена, а в следующий миг нечто со страшной силой сорвало крышку, со звоном упавшую на пол. Лорд Уллер отскочил, с руганью хватаясь за меч, когда из чаши вдруг взвилось нечто длинное, поблескивающее черной чешуей в свете закрепленных на стенах факелов.

Пораженный лорд Уллер рассматривал существо, медленно выползающее из своего чана. Эта тварь напоминала змею, нет, она и БЫЛА змеей — не менее пятнадцати футов в длину. Но вместо уродливой змеиной морды перед лордом Уллером зависло лицо, потрясающее нечеловеческой красотой. Ни единого человеческого чувства не скрадывало безупречную правильность этих черт, подобавших лишь бессмертному богу или мраморной статуе, высеченной талантливейшим скульптором. Красота этого лика настолько заворожила Хармена, что он словно забыл о том, что за тело венчает эта холодная красота. Всего на миг он ослабил руку с мечом, но и этого хватило неведомой твари. Меж полных губ мелькнул раздвоенный язык, змеиная шея вдруг вздулась огромным капюшоном и гадина метнулась вперед. Острая боль пронзила шею Хармена Уллера, его лицо залилось смертельной бледностью и он замертво рухнул на пол.

Когда на предсмертный крик лорда в чертог ворвались стражники, они нашли лишь холодеющее тело хозяина Адова Холма рядом с черным сосудом со сбитой крышкой.

Огромный змей бесшумно скользил по узким коридорам, отделанным черным камнем. Непроглядная кромешная тьма окружала его со всех сторон: давно остались позади верхние помещения, где горели факелы и все еще металась стража, ищущая убийцу своего лорда. В этих же узких, словно крысиные норы, ходах вот уже несколько веков не ступала нога человека. Сами хозяева замка уже начали забывать сколь велики и глубоки их подземные владения — и что за темные тайны хранятся в самых потаенных их закоулках. Но змей с человеческой головой был привычен к подобным катакомбам: холодные зеленые глаза прекрасно видели даже в кромешной тьме, а магическое чутье безошибочно вело его к своей цели.

Но вот коридор кончился — перед ползучей тварью предстала небольшая пещера, наполненная сернистыми испарениями. В середине пещеры виднелось небольшое озеро, наполненное темной водой. Водоем был неглубок — не более, чем по колено взрослому человеку, к тому же к середине дно озера поднималось кверху, образуя небольшую отмель. И на этой отмели лежал некто, чьи руки и ноги пронзали острые ножи, вырезанные из черной кости, намертво вбитые в каменистую землю.