Игра Луны

Голова раскалывалась от нестерпимого жара, все тело начало колотить. Краем глаза я заметил, что Сатин в конвульсиях свалилась вниз на пол веранды, обрамляющей дворцы Площади, двери дворца Магрогориана за нами закрылись и тут же со всех сторон нахлынули стражники — младшие Боги порядка. Вокруг неожиданно стало очень много происходить, откуда то появились и старики в своих алых мантиях. Я понял, что теряю сознание… а голос в моей голове продолжал бушевать даже когда я погрузился во тьму:

— Я приказала тебе не забывать свое прошлое! Но теперь ты все вспомнишь… обязательно вспомнишь… кто ты… и свое предназначение. Пророчество вот-вот вступит в свою финальную фазу… верни мне Харэ!

— Кто же… чей это голос? — едва удалось подумать мне, как боль стала стихать.

— Хочешь? Хочешь узнать? Хочешь узнать мое имя? Тогда… возвращайся в Минас-Аретир… я буду ждать тебя… Асудзима Ики…

Сатин

Площадь Пяти Лун — дворец Цукиёми.

Я проснулась от жгучей боли приступа, который поразил и меня и Ики в дверях дворца Магрогориана. Мое тело будто разваливалось на кусочки. Пульс глухими ударами отзывался в каждой клеточке, по венам разливался жар, словно живой огонь. Я вся была мокрая, будто соки выходили из меня, как вода из выжатой мочалки.

— Как больно! Ильвидор! Каспарк! Кто-нибудь!

Во дворце Цукиёми наши с Ики комнаты располагались рядом друг с другом и на уровне восприятия аур я ощутила, что Ики так и не очнулся, он страдает… и мучается. И даже не знаю, что было лучше… звать на помощь и избавиться от этих мук или все-таки потерпеть, зная… что Ики в два раза хуже. Кости хрустели при любой попытке перевернуться на футоне.

— Что со мной твориться!?

Боль прожигала каждую клеточку тела. Пошевелиться было невозможно больно. Изображение перед глазами стало размываться. Маска была снята и я могла видеть обоими глазами… как жаль, что все вокруг так размыто… наконец ко мне подплелась скрюченная фигура в красном балахоне, а следом и вторая.

— Каспарк, что нам делать? Мы не можем потерять их обоих! Только не сейчас! Сделай что-нибудь!

— Я тут бессилен… это древнее проклятие… происходящее из смешения крови хаоса и созидания. Их тела асуров отвергают часть от их матери — айолы Белого Города.

— В прошлый раз им помогли Элементали! Может и сейчас отправить их в посольство стихий?

— Думаю, даже если отправить их в Замок Стихий там ничего не смогут сделать. Я послал запрос в Кирит, остаётся надеяться… что некроманты хоть что-то знают о балансе материй в телах. А пока надо думать, что они не погибнут… — старик Ильвидор раздраженно фыркнул и бросил последнюю фразу как оскорбление:

— Перенесите Ики-доно сюда и до приезда некромантов не трогайте их, умрет девчонка… умрет и глава клана…

Ответ на все свои вопросы с Ики мы получили еще тогда, одной фразой, брошенной этим глумливым стариком, наши жизни были настолько связаны, что смерть одного приведет к смерти другого. Но при этом эта смерть должна быть либо естественной, либо самоубийство. Если же Ики пытался убить меня, ничего не выходило, так как включался его собственный механизм самозащиты и вливал мне часть его энергии и, наоборот, мне было не под силу убить брата. Старейшины попытались разорвать нашу психологическую и телесную связь, добавив разную эмоциональную природу, при помощи двух противоположных демонических сущностей, которые при столкновении пытались каждый раз убить друг друга, но и это похоже не помогло… Мурасамэ и Масамунэ конечно же не переносили друг друга, и эта ненависть передавалась нам обоим, именно поэтому долго контролировать мы их не могли, и находиться друг с другом соответственно без драк долго тоже не могли.

Однако, теперь обнаружилась и еще одна, судя по всему, неизлечимая проблема. Все дело было в разной крови, намешанной в наших телах. Противоположной крови. Крови Хаоса, крови полученной от Цукиёми — лунного Бога войны, то есть асура… и кровь Созидания, кровь высшей чистоты, айолы Белого Города — Сакурахару. Теперь Хаос пытался подавить кровь айолы, а поскольку именно она все же поддерживала наше сознание на другом уровне, отличном от обычных асуров… это была прямая угроза нашим жизням. Мы могли умереть, если кровь асура полностью поглотит кровь айолы.

Когда я вновь очнулась от нестерпимой боли во всем теле, то поняла, что вцепилась во что-то мокрое и холодное. Это был Ики, его черное кимоно все было мокрое, грудь исполосована стигмами Мурасамэ… ну, конечно же… если наши тела будут слабы, демоны попытаются взять их под контроль. Глаза Ики были закрыты, но было видно, что даже во сне он отчаянно боролся, Мурасамэ пытался подавить волю Ики. Он был таким беззащитным сейчас, и почему-то я не слышала воли Масамунэ, уверена, он готовил какой-то план… но мне сейчас хотелось только одного: обнять Ики и уснуть… и может быть боль уйдет.