Игра Льва

Мы просмотрели несколько вариантов новостей, запись первой пресс-конференции, выслушали представителей ФБР и полиции. Затем на экране появился Джек Кениг и сказал несколько слов о координации усилий ФБР и Департамента полиции Нью-Йорка, однако ни словом не обмолвился об Особом соединении.

Кениг ничего не сказал о Питере Гормане и Филе Хандри, но поведал о смерти Ника Монти, Нэнси Тейт и Мег Коллинз, которых назвал работниками федеральных правоохранительных органов. Умолчав, естественно, о клубе «Конкистадор». По его словам, они погибли в перестрелке с террористом во время его бегства.

Затем репортеры стали задавать вопросы, но основные действующие лица куда-то испарились, а за столом остался один Алан Паркер, напоминающий оленя, которого в лесу внезапно ослепил свет прожекторов.

Некоторое время мы еще слушали разные выступления и заявления, но наконец Кейт выключила телевизор и снова включила музыку.

— А я хотел сегодня вечером посмотреть очередную серию «Секретных материалов», — с сожалением промолвил я.

Кейт промолчала, и я понял, что наступил ответственный момент. Она налила себе виски, и я заметил, что у нее действительно дрожит рука. Я обнял Кейт за плечи, мы пили с ней виски из одного стакана и слушали приятную музыку. Наконец, откашлявшись, я спросил:

— А мы не можем быть просто друзьями?

— Нет. Ты мне даже не нравишься.

— Ох…

Наши губы слились в поцелуе, и не успел я ничего понять, как вся наша одежда оказалась на полу и кофейном столике, а мы лежали на диване совершенно голые, глядя друг на друга.

Если бы в ФБР давали медали за хорошую фигуру, то Кейт Мэйфилд получила бы золотую звезду, украшенную бриллиантами. Правда, я лежал слишком близко, чтобы целиком охватить взглядом ее тело, но, как и большинство мужчин в подобных ситуациях, я в темноте чувствовал пальцами не хуже слепого.

Моя ладонь гладила ее бедро, ягодицы, скользнула между ног, поднялась к животу, а затем к груди. Кожа у Кейт была гладкой и прохладной, это мне очень нравилось.

Что касается моего тела — если это кому-то интересно, — то его можно назвать мускулистым, но пластичным. Когда-то у меня совершенно не было живота, но после того, как меня ранили, у меня появился маленький животик.

Ладонь Кейт, гладившая мою ягодицу, замерла, когда пальцы нащупали твердый шрам.

— Что это?

— Выходное отверстие от пули.

— А где входное?

— В нижней части живота.

Пошарив у меня в паху, Кейт обнаружила шрам от входного отверстия в нескольких дюймах над лобком.

— Ох… как близко…

— Еще бы чуть-чуть, и мы уж точно были бы только друзьями.

Кейт засмеялась и обняла меня так сильно, что из моих легких вышел весь воздух. Ничего себе, ну и силенка у этой женщины.

Где-то в глубине сознания я ничуть не сомневался, что Бет Пенроуз не понравилось бы мое теперешнее поведение. В конце концов, есть же у меня совесть. Но судя по тому, что творилось с моим членом, у него не было никакой совести. И чтобы разрешить это противоречие, я отключил сознание и позволил члену делать то, что ему хочется.

Мы обнимались и целовались целых десять минут. Есть определенная прелесть в изучении незнакомого обнаженного женского тела, его холмов и долин, запаха и вкуса. Мне нравились подобные любовные игры, однако мой член стал проявлять нетерпение, и я предложил Кейт пройти в спальню.

— Нет, давай здесь, — ответила она.

Что ж, здесь так здесь. Нет проблем. Правда… диван неудобный… но и это не беда.

Кейт легла на меня сверху, и через мгновение наши сугубо профессиональные и дружеские отношения остались в прошлом.

* * *

Я лежал на диване, а Кейт ушла в ванную. Я не знал, какими контрацептивами она пользовалась, но поскольку не заметил в квартире детских вещей, то решил, что она держит это дело под контролем.

Вернувшись из ванной, Кейт зажгла лампу рядом с диваном. Она стояла и смотрела на меня сверху вниз. Я сел и теперь мог разглядеть ее тело целиком. Оно действительно было превосходным, однако оказалось чуточку полнее, чем я представлял себе в тех редких случаях, когда мысленно раздевал ее.

Кейт опустилась передо мной на колени и раздвинула мои ноги. Я заметил у нее в руке влажное полотенце, которым она принялась вытирать у меня в паху, на что мой член немедленно отреагировал.

— Неплохо для ветерана, — заметила Кейт. — Ты принимаешь виагру?

— Нет, я пью бром, чтобы успокаивать его.

Кейт засмеялась и уткнулась лицом в мои колени. Я погладил ее по волосам.

Она вскинула голову и дотронулась до шрама на моей груди, затем положила ладонь мне на спину и нащупала выходное отверстие от пули.

— А эта пуля поломала тебе ребра, — определила она.

Наверное, агенты ФБР должны разбираться в таких вещах. Но прозвучало это как-то слишком по-медицински. Хотя все же лучше, чем сюсюканье вроде: «Ох, бедняжка, наверное, тебе было больно».

— Есть хочешь? — спросила Кейт.

— Ага.

— Ладно, я сделаю яичницу.

Она удалилась на кухню, а я поднялся с дивана и принялся собирать разбросанную одежду.

— Не одевайся! — крикнула мне из кухни Кейт.

— Да я просто хотел примерить твои лифчик и трусики.

Кейт снова засмеялась.