Игра Льва

Халил ничего не ответил, но посмотрел на район предгорья. Где-то там внизу в своем доме лежал в постели полковник Роберт Каллум, которого пожирала страшная болезнь. Сейчас Халил не испытывал разочарования, как и тогда, когда узнал о гибели Стивена Кокса в войне против Ирака. Он решил, что Аллах пожелал внести свой вклад в его священную войну.

Глава 44

Остаток утра мы с Кейт, так сказать, звонили во все колокола, поднимая тревогу.

Оперативный штаб превратился из муравейника в пчелиный улей, если вы простите мне подобную зоологическую аналогию.

Мы с Кейт ответили на дюжину звонков от начальства, которое поздравляло нас и все такое. Кроме того, все боссы желали лично переговорить с нами, но нам удалось отбиться. Ведь им не нужна была никакая информация, просто хотелось изобразить свою причастность к реальному прорыву в этом деле.

В конце концов, я согласился принять участие в совместном совещании спецслужб, наподобие того, что проводилось вчера утром, но мне удалось отложить его до пяти вечера – пришлось соврать, что я очень занят, сижу на телефоне в ожидании звонков от своей международной сети информаторов. В каком-то отношении местные боссы напоминали начальство Департамента полиции Нью-Йорка, те так же вели себя, когда появлялся реальный результат по громкому делу. А вот к тому моменту, как из Европы вернется Джек Кениг, совещание уже закончится. Что ж, он сам виноват. Я советовал ему оставаться здесь, а не лететь во Франкфурт.

Через полчаса после нашего разговора с миссис Хамбрехт агенты ФБР уже изучали все, что касалось убийства генерала Уэйклиффа, а хорошие люди из здания имени Эдгара Гувера изо всех сил старались получить информацию, изъятую из личного дела полковника Хамбрехта, которая мне уже не требовалась. Но они также пытались узнать имена оставшихся в живых сослуживцев полковника, принимавших участие в авианалете на Эль-Азизию. И вот эта информация мне действительно была нужна.

Судя по моей электронной почте, ФБР немедленно предупредило ВВС и Министерство обороны о том, что люди, принимавшие участие в бомбардировке Эль-Азизии, подвергаются очень серьезной опасности, и кроме того, существует определенная степень опасности для всех остальных, кто бомбил Ливию. Командование ВВС быстро согласилось на сотрудничество, однако в условиях любой бюрократии понятие «быстро» довольно относительно.

Я не знал, проинформировали или нет ЦРУ, и в душе надеялся, что не успели. Меня до сих пор не покидала смутная мысль о том, что ЦРУ что-то уже знает об этом. Хотя не такие уж сотрудники ЦРУ умные и хитрые, как об этом порой думают. Однако, как любая другая секретная организация, ЦРУ само сеет семена недоверия и обмана. А потом удивляется, почему все думают, что оно о чем-то умалчивает. Но обычно ЦРУ скрывает факты, о которых и само мало что знает. Иногда и я проделывал такие штуки, так что же теперь обижаться?

ФБР, являвшееся основой ОАС, я никогда не подозревал в том, что оно знает больше того, чем сообщает нам. Однако я был убежден – оно знало о том, что ЦРУ ведет в этом деле свою игру. И закрывало на это глаза, поскольку, в конце концов, мы одна команда, работающая на благо страны. Вот только это благо каждый определял по-своему.

В момент небольшого затишья в нашем пчелином улье я занялся просмотром распечаток, которые Кейт продолжала извлекать из киберпространства.

Я прочитал статью из «Нью-Йорк таймс» от 11 марта 1989 года под названием «Взрыв машины капитана, сбившего иранский авиалайнер». Статья не представляла для нас особой важности, за исключением примера того, что, как мы подозревали, происходило сейчас.

Кейт протянула мне статью Ассошиэйтед Пресс от 16 апреля 1996 года, озаглавленную «Ливия требует суда над участниками авианалета». Я прочел вслух:

«В понедельник Ливия потребовала от Соединенных Штатов выдать пилотов и организаторов авианалета на ливийские города, который имел место десять лет назад. Ливийский лидер Муамар Каддафи настаивает на участии в этом деле ООН».

Я посмотрел на Кейт и сказал:

– Насколько я понимаю, мы никого не выдали и Каддафи разозлился.

– Читай дальше.