Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ)

Пересекая площадь перед зданием, разглядываю оба полотнища, целиком развернувшиеся на ветру. Любой прохожий, вздумай он сейчас поднять голову, увидел бы во всей красе золотые щит и меч на чёрном фоне — эмблему Академии. А рядом на белом стяге — золотого змея, кольцом обвившего синий треугольный камень неправильной огранки. Этот камень символизирует Дийон, а его грани — реку Арлет, которая ныне объединяет провинции. Но ещё три века назад она служила разграничительной линией между четырьмя государствами. Потом в Рино на свет появился некто Ферри Амбро, к своим сорока годам путём дипломатии и переговоров объединивший эти земли в одну страну и вошедший в историю как Ферри та Амбро Бескровный ({прим. автора: 'та' обозначает принадлежность к королевскому роду}).

Его подданство приняли даже жители острова Од, но оно до сих пор носит весьма условный характер — там свои законы, своя религия, свои традиции. А о традициях Академии кое-кто явно забыл. За шутку с флагом ожидает не вразумляющая беседа с ректором, а отчисление!

ГЛАВА 2

В здании Академии всё идёт своим чередом. Никто не бегает, не кричит, не закатывает истерики, что ещё больше убеждает меня в правильности догадки на счёт шутки с флагами.

Предъявив на входе пропуск, вливаюсь в толпу учащихся. Мне она всегда напоминает море: тёмные волны с яркими бликами, находящиеся в вечном движении. Невольно касаюсь золотого канта на воротнике своей чёрной формы.

Кое-где в толпе мелькают фигуры праздно одетых посетителей — это в основном абитуриенты с родителями. Их очень просто вычислить по испуганным лицам и кричащему взгляду: 'Создатель! Куда мы попали?'. Я их понимаю. Для неподготовленного человека Академия представляется чем-то средним между приютом для душевнобольных и гигантским ритуальным бюро.

Первую ассоциацию вызываю студенты, к примеру, такие как вот эта группка законников с первого курса. Если три девушки в ней выглядят относительно здраво — просто стоят, уткнувшись в книги, не обращая внимания на то, что их постоянно толкают прохожие, то парни представляют собой странное зрелище. Один, скрестив ноги, сидит на подоконнике. Чуть покачиваясь из стороны в сторону, он смотрит невидящим взглядом в пространство перед собой. Другой застыл, облокотившись на стену, и что-то беззвучно шепчет. А как бы выглядели вы, если к ближайшей сессии вам необходимо было выучить четыре тома законов?

Со вторым сравнением ещё проще: мрачная архитектура, столь же невесёлое внутреннее убранство, чёрные формы студентов, да и преподаватели в плане одежды от своих учеников не далеко ушли.

Сейчас все стремятся как можно быстрее попасть к лифтам или лестницам, в зависимости от того, кому на какой этаж. Мне нужно к лифтам…

— Мелина!

Что же он так кричит? Как будто его голос можно не услышать!

Я оборачиваюсь. Рен Аманди двигается мне на встречу наперерез потоку студентов. Он похож на мощный военный корабль, смело взрезающий волны Ледяного моря.

— Доброе утро, — басит сокурсник, добравшись до меня.

— Доброе, Рен, — я приветливо улыбаюсь. — Почему кричишь? Не хочешь ехать один с младшенькими?

Он смотрит на студентов, столпившихся возле ближайшего лифта, так, будто не может взять в толк, как они там очутились.

— Нет. Приказ ректора: всем выпускникам вместо первой пары явиться в актовый зал. Так что лифт нам пока не понадобится.

Новость Рена меня и удивляет, и огорчает.

Я уверена, на собрании речь пойдёт о флагах. Более того, раз вызывают старший курс полным составом, шуткой в этом деле и не пахнет. В год нашего набора в каждую группу зачислили по тридцать человек, теперь не везде наберётся и пятнадцать — такой вот жёсткий отбор. Никому из оставшихся и голову не придёт так рисковать своим местом и карьерой в шаге от заветного диплома! Скорее всего, произошло нечто, касающееся самой Академии, и вопрос столь деликатный, что его не станут предавать огласке… Интересно, конечно, но в сравнении с перспективой подъёма по лестнице эта тайна меркнет.

— Рен, может, ты будешь подниматься вслед за мной?

Он понимающе улыбается и кивает в знак согласия. Какой же он замечательный!

Можно сколько угодно смеяться, но факт остаётся фактом: тот, кто проектировал лестницы в Академии, люто ненавидел людей. Он не только выбрал неправильную высоту ступеней, но и их количество в одном марше.

Студенты к этой особенности здания довольно быстро привыкают, полагая, что тренируют сердце, сосуды, мышцы и лёгкие, а так же сжигают лишние жиры. В моём же понимании физическая нагрузка — это длинная пешая прогулка, не более. Кроме того, ничего лишнего у меня нет!