Игра мистера Рипли

Ее гнев был направлен только против него. Хорошо бы весь гнев раз и навсегда из нее вышел, одной большой вспышкой, подумал Том. Он не знал, как себя вести с рассерженными женщинами, да ему и не часто приходилось иметь с ними дело. В таких случаях ему казалось, что это вроде замкнутой цепи, состоящей из горящих огоньков, и стоит потушить один из них, как женский ум переключается на другой.

– Если бы только Симона могла вернуться в Фонтенбло на такси… – сказал Том Джонатану.

– Знаю, знаю. Симона, тебе, правда, лучше вернуться домой.

– А ты поедешь со мной? – спросила она.

– Я… я не могу, – в отчаянии проговорил Джонатан.

– Значит, не хочешь. Ты с ним заодно.

– Можно, я потом тебе все объясню, дорогая…

Джонатан продолжал в том же духе, а Том тем временем думал – вдруг Джонатан не захочет ему помогать или же передумает. Его нельзя отпускать с Симоной. Том перебил их:

– Джонатан. – Он поманил его за собой. – Простите, мы на минутку, мадам.

В гостиной Том заговорил с Джонатаном шепотом.

– У нас впереди шесть часов работы – у меня, во всяком случае. Я должен забрать этих двоих и избавиться от них и хотел бы вернуться до рассвета. Вы готовы помочь?

Джонатан растерялся, как теряется человек в разгар битвы. Что до Симоны, это сражение уже проиграно. Ничего объяснить он ей не сможет. Он ничего не выиграет, если вернется вместе с ней в Фонтенбло. Он потерял Симону, а что еще ему терять? Эти мысли мигом промелькнули в голове Джонатана.

– Я готов.

– Хорошо. Спасибо. – Том вымученно улыбнулся. – Симона явно не захочет здесь оставаться. Она, конечно, могла бы побыть в комнате моей жены. Я дал бы ей успокоительное. Но, ради бога, с нами ей ехать нельзя.

– Нет. – Джонатан отвечал за Симону. Но у него не было сил ни уговаривать, ни приказывать. – Я еще ни разу не смог ее заставить…

– В этом-то и вся опасность, – прервал его Том и умолк.

На разговоры не было времени. Движимый желанием взглянуть на Липпо, он отправился в гостиную. Лицо итальянца посинело, а может, Тому это показалось. Во всяком случае, неловкая поза свидетельствовала о том, что это мертвец, а не спящий или отдыхающий человек. Сознание, очевидно, покинуло его навсегда. Симона шла из кухни, а Том как раз туда направлялся. Увидев, что она держит пустой стакан, он подошел к столику и, взяв бутылку, налил ей еще виски, хотя Симона и дала ему понять, что больше не хочет.

– Вы можете не пить, мадам, – сказал Том. – Но поскольку нам нужно ехать, то должен вас предупредить – если вы останетесь в доме, это будет небезопасно. Вдруг кто-то еще нагрянет, как знать?

– Тогда я поеду с вами. Я поеду с мужем!

– Это невозможно, мадам. – Том был тверд.

– Что вы собираетесь делать?

– Я не знаю, но мы должны избавиться от этой… мертвечины! – Том сделал жест рукой. – Charogne![119] – повторил он по-французски.

– Симона, ты должна вернуться в Фонтенбло на такси, – сказал Джонатан.

– Non!

Джонатан схватил ее одной рукой за запястье, а другой выхватил стакан, стараясь, чтобы содержимое не расплескалось.

– Делай, как я тебе говорю. У тебя есть своя жизнь, а это моя. Не можем же мы стоять здесь и спорить!

Том взбежал наверх по лестнице. Поискав с минуту, он нашел маленький пузырек с фенобарбиталом, который Элоиза принимала так редко, что таблетки оказались в самом дальнем углу ее аптечки. Он взял пару штук, спустился вниз и небрежно опустил их в стакан Симоны, который взял у Джонатана, чтобы плеснуть туда содовой.

Симона выпила содержимое стакана до дна. Она сидела на желтом диване и, похоже, успокоилась, хотя таблетки еще не могли оказывать свое действие. Джонатан тем временем разговаривал по телефону – наверное, вызывает такси, подумал Том. На телефонном столике лежал раскрытый справочник департамента Сена-и-Марна. Том чувствовал себя как в тумане – такой же вид был и у Симоны. Но Симона была еще и шокирована.

Когда Джонатан вопросительно взглянул на Тома, тот сказал:

– Скажите просто – Бель-Омбр, Вильперс.

20

Пока Джонатан с Симоной стояли возле дверей и в гнетущем молчании ждали такси, Том вышел в сад через застекленную дверь и взял в сарае запасную канистру с бензином. К его сожалению, она, судя по весу, была полна лишь на три четверти. Фонарик он прихватил с собой. Обойдя дом, Том услышал, как медленно подъезжает машина, – хорошо бы это было такси. Вместо того чтобы поставить канистру в «рено», Том спрятал ее в лавровых кустах, чтобы она не бросалась в глаза. Он постучал в дверь, и Джонатан впустил его в дом.

– Кажется, такси уже здесь, – объявил Том. Он пожелал Симоне доброго вечера и дал Джонатану возможность проводить ее до такси, которое ждало за воротами. Такси уехало, и Джонатан вернулся.

Том закрывал застекленную дверь.

– О господи, – произнес он, не зная, что еще сказать, но чувствуя большое облегчение, оттого что снова остался с Джонатаном вдвоем. – Надеюсь, Симона не очень сердится. Но я не могу ее винить.

Джонатан задумчиво пожал плечами. Он хотел что-то ответить, но не мог.

Том понимал его состояние и сказал, как капитан, отдающий приказания растерявшемуся экипажу:

– Джонатан, она придет в себя.