Игра на чужом поле

– Да не обратил я внимания. Но лицо вроде окаменело, это я заметил.

– Плохо. Но надежда есть. Если у нее язык не повернулся тебе сказать, что она работает в розыске, можно полагать, что она и с другими об этом не распространялась. Значит, можно попробовать ее использовать. План этажа есть?

Юра внимательно изучил план пятого этажа. Какая-то странность бросилась ему в глаза.

– Пятьсот тринадцатый номер – двухместный?

Андрей склонился над планом.

– Судя по всему – да. Вот, видите? Площадь комнаты больше, чем в соседнем номере справа и такая же, как в номере слева. В «Долине» номера идут симметричными парами: два одноместных – два двухместных.

– Кто у Каменской соседка по комнате?

– Она живет одна, у нее нет соседки.

– А кто соседи справа и слева?

– Справа – милейшая старушка, старейший преподаватель нашего музыкального училища, Вальтер Регина Аркадьевна. Слева – супруги из Краматорска, муж – главный инженер завода, жена – бухгалтер.

– С супругами из Краматорска Аська вряд ли общается, – задумчиво проговорил Коротков. – Старушка-музыкант – более подходящая компания для нашей Каменской. Попросим ее познакомить меня с Анастасией.

* * *

Регина Аркадьевна тут же откликнулась на стук и приветливо улыбнулась вошедшим.

– Здравствуйте, Регина Аркадьевна, вы меня помните? Моя фамилия Головин, я на днях тут с вами беседовал.

– Здравствуйте, голубчик, разумеется, я вас помню. А это, – она кивнула на Короткова, – ваш коллега?

– Совершенно верно. Меня зовут Юра, я тоже работаю в уголовном розыске. Регина Аркадьевна, у нас к вам просьба несколько необычная и весьма деликатная. Вы понимаете, речь идет об убийстве, это вещь серьезная, и мы очень рассчитываем на вашу помощь.

– Господи! – рассмеялась старуха. – Такое длинное предисловие, словно вы собираетесь просить у меня денег.

– Мы собираемся просить вас, чтобы вы познакомили Юру с вашей соседкой.

Регина Аркадьевна не могла скрыть изумления.

– С Настенькой? Но к чему эти сложности? Настя – прелестное существо, очень доброжелательное и приветливое. Вы можете постучаться к ней в дверь, она вас не выгонит. Зачем вам мое посредничество?

– Я же сказал, Регина Аркадьевна, что просьба деликатная. Мы не хотели бы, чтобы ваша соседка Каменская знала, что Юра работает в милиции. Поэтому нужна легенда, и роль этой легенды мы просим сыграть вас. Представьте Юру своим учеником или родственником. Да кем угодно, только не милиционером.

Женщина тяжело села, опираясь на палку, и пристально поглядела сначала на Короткова, потом на Головина.

– Должна ли я понимать вас таким образом, что вы Настю в чем-то подозреваете? Иначе к чему весь этот маскарад?

– Регина Аркадьевна, дорогая, – Андрей умоляюще сложил руки перед собой, – не заставляйте меня выбалтывать профессиональные секреты. Я сам себя перестану уважать. Если вы не хотите пойти нам навстречу, я попрошу вас забыть о нашем визите и обращусь со своей просьбой к кому-нибудь еще. Хотя, признаюсь честно, ваш отказ сильно все осложнит. Вы – идеальная легенда для Юры, вы общаетесь с Каменской, ваши профессиональные интересы далеки друг от друга, вы – музыкант, она – переводчица, таким образом, ваш невинный обман никогда не вскроется. А следствию вы очень помогли бы.

– Хорошо, я сделаю так, как вы просите. Но вы ставите меня в чрезвычайно трудное положение. Моя соседка мне очень симпатична, скажу больше, она чудесная женщина, умница, с хорошим образованием. Может, вы не знаете, но она свободно владеет пятью европейскими языками. Она – человек во всех отношениях достойный. Если у вас есть основания относиться к ней с недоверием – это ваше дело. Это ваша работа, в конце концов. Но у меня таких оснований нет. И мне будет очень, очень трудно ее обманывать. Мне уже шестьдесят семь, дорогие мои, в этом возрасте нужны достаточно веские причины, чтобы обманывать человека в два раза моложе себя. Поставьте себя на мое место: я знакомлю вас с Настенькой, ваши отношения каким-то образом развиваются, вы плетете ей невесть что, а потом она приходит и начинает рассказывать мне про якобы моего же ученика, пересказывать истории из его жизни и говорить, понравился он ей или нет. Впрочем, она деликатный человек, и, если вы ей не понравитесь, она об этом вслух не скажет. Но моя-то роль какова? Слушать и поддакивать заведомой лжи? И чувствовать себя последней дрянью? Я уже сказала, что вам не отказываю. Но я хочу, чтобы вы ясно представляли себе, на что вы меня обрекаете. Идите, Андрей, вы нам больше не нужны, мы с Юрочкой сейчас придумаем, как поставить мизансцену.

* * *

Настя сдержала слово, данное врачу, и с утра посетила все перечисленные в санаторной книжке процедурные кабинеты: грязи, массаж, бассейн, а после обеда собралась на прогулку. Дверь, ведущая из комнаты соседки на балкон, была приоткрыта, и Настя слышала приглушенные голоса. Пока она натягивала кроссовки и заматывала вокруг шеи длинный белый шарф, мужчина вышел на балкон и довольно громко произнес, обращаясь к Регине Аркадьевне: