Игра на деньги

— Мои источники в Гане сообщают, что дела начинают идти из рук вон, — сказал Великий Уинфилд таким тоном, каким М. отправлял агента 007 на новое задание. «Мои источники в Гане». Обычно такой источник — казначей исследуемой компании, но при таком раскладе мой собеседник вдруг предстал международной фигурой с очень длинными руками.

— Спаситель Нации, господин Кваме Нкрума, построил себе несколько дворцов, а заодно социалистическое государство. Теперь социалистическое государство печатает бланки. Бюрократы, как предполагается, должны выезжать на места, пересчитывать урожай какао и заполнять эти бланки, чтобы ганский совет по торговле знал, что ему делать. Но при Спасителе Нации бюрократы никуда не поедут и никакого какао считать не будут, потому что если они дадут не те цифры, пятилетний план пойдет наперекосяк, и их всех расстреляют. Поэтому они предпочитают выяснить, какие нужны цифры, а уже потом заполняют положенные бланки. Соответственно никто не знает, сколько там этого какао. А мои источники сообщают, что никакого какао в стране нет вообще.

Устоять было невозможно: международная интрига, возможность поиздеваться над социализмом и шанс заработать на приливной волне истории.

— Расскажи, в чем тут игра, — сказал я.

— Ты покупаешь контракт на Нью-Йоркской бирже какао, — сказал Великий Уинфилд. — Продавец обещает доставить тебе в, скажем, сентябре тридцать тысяч фунтов какао по нынешней цене, двадцать три цента. Маржа десять процентов, биржа не регулируется. Один контракт — одна тысяча долларов. Какао растет в цене на три цента — ты удваиваешь свои деньги. Какао идет вверх на шесть центов — твои деньги утраиваются.

— Какао идет вниз на три цента, и я теряю все мои деньги, — сказал я.

— Каким образом какао может пойти вниз? — сказал Великий Уинфилд — Какао дойдет до сорока центов. Минимум. Шестикратная прибыль на вложенные деньги. Если повезет, какао доберется и до пятидесяти центов, с прибылью в девять раз больше вложения. В 1954 году какао взлетало до семидесяти центов.

Какао в Нью-Йорке может купить каждый. Точно так же вы покупаете лен, кожу, серебро, пшеницу, да и любой товар или продукт. Достаточно принести брокеру деньги. Эти контракты на будущую поставку позволяют производителям и покупателям застраховать свои операции от потерь, являясь хорошей смазкой всего механизма коммерции.

Быстро подсчитав исходные цифры, я увидел, что повторение ситуации 1954 года дало бы $15000 на каждый контракт в $1000. Я ушел и тут же позвонил брокеру, который, насколько мне было известно, о Великом Уинфилде никогда в жизни не слышал, позвонил просто чтобы иметь еще один канал в своем распоряжении. И вскоре всего за $5000 кто-то обязался поставить мне 150 000 фунтов какао в сентябре.

Сознание того, что ты заделался международным спекулянтом на какао, в голову ударяет сильно. Внезапно я начал встречаться с людьми, которых прежде и знать не знал — с собратьями по Международному Какао-Заговору. Я познакомился с консультантом в твидовом пиджаке, чей бизнес завел его в Западную Африку. Мы выставили друг другу по стопке.

— Я действительно считаю, — сказал этот консультант, — что наши темнокожие братья вписали липовые цифры. Никакого какао у них нет.

Две недели спустя, когда Спаситель Нации господин Кваме Нкрума развлекался в Пекине, оппозиция спокойно отобрала у него страну и дворцы — все за исключением $25 миллионов, которые Спаситель упрятал за границей. Вечерние газеты вышли с огромными заголовками: «РЕВОЛЮЦИЯ В ГАНЕ». Мой телефон зазвонил. Это был ассистент Великого Уинфилда.

— Великий Уинфилд, — сказал он, — хотел, чтобы вы вошли в игру с какао потому что вы Коммуникабельный Человек и знаете нужных людей. Вам надо позвонить кому-нибудь в Западную Африку, чтобы выяснить, кто пришел к власти в Гане, и что это может означать в плане какао.

Великий Уинфилд закупился какао на $3 миллиона, а загипнотизировав меня на мои пять контрактов, он заполучил себе разведывательную службу. Но сейчас я и сам жаждал выяснить то же самое — и в полночь я уже звонил корреспонденту CBS, с которым был шапочно знаком. Его голос из Аккры в далекой Гане пропадал, хрипел и булькал. Ситуация неясная, сказал он. Я поинтересовался, принадлежат ли новые хозяева страны к племени, производящему какао. Корреспондент CBS сказал, что этого он не знает, но думает, что кое-кто в новом кабинете из глубинки, а какао производят именно там.

Теперь мне принялись названивать совершенно незнакомые люди, говорившие «Вы меня не знаете, но все-таки: что слышно из Ганы? Новое правительство за какао или нет?»

Какао поднялось до двадцати пяти центов. Теперь я смог купить еще два контракта, не вкладывая дополнительных средств.