Игра на двоих (ЛП)

– Целоваться так я хочу именно с тобой... И только поэтому… я целую тебя… так глубоко.... Мм...

Дилан в последний раз крепко целует меня, а затем отстраняется. Глаза блестят. Я глупо сижу у него на коленях и не знаю, что надо говорить после поцелуя, надо ли это обсуждать и как вообще вести себя дальше?

– В этом поцелуе я буду жить вечно, – с трудом выдал он.

– Что?

Я опешила от его слов.

Дилан улыбнулся.

– Просто метафора. Это был твой первый поцелуй?

– Да.

Ему явно потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное.

– И как твои ощущения? Хочу знать на будущее.

– Это оказалось очень приятно.

– И ты напугана, – мягко, понимающе произнес он.

– А ты разве нет?

Я подняла взгляд и встретилась с его чудесными серыми глазами. Он нагнулся и поцеловал уголок моих губ.

– Чего мне бояться? – осторожно спросил Дилан.

– Ну допустим тебе грозит в США от пяти лет до пожизненного заключения! А в Канаде тюремное заключение до 14 лет. – привела я ему факты из уголовного права.

– Боже, я так боюсь... прям трясусь от страха! – воскликнул он.

Я недоверчиво покачала головой.

– Ну, правда за поцелуй мне ничего не будет, проникновения же не было. – мечтательно прошептал он.

Его губы скользили по моей щеке, посылая волну мурашек.

– Черт возьми, ты совсем не понимаешь, Элисон.

– Могу поспорить ты говоришь это каждой девушки? – обиженно заметила я.

– Может… но мы никому не скажем. Хорошо, Элисон?

– Не была бы в этом уверенна. Это неправильно.

– Но это не мешает мне тебя обнять. – бойко говорит Дилан.

Я, потеряв всякий стыд, гордость и стеснение, обхватила его за шею и уткнулась носом в волосы. Он обнял в ответ, прижав к себе так, что я не могла даже выдохнуть. Это было не проявление простых дружеских или родственных чувств.

– Ты самая классная сестра на свете. – произнёс он, трогая мои волосы.

– Знаю. И именно поэтому ты меня так сильно душишь?

– Ой прости, не сердись.

Братец меня отпускает. А я так рада. Вот наивная дура…

– Жаль, что мы не спим вместе как раньше? – в следующую секунду слышу я.

– Но ведь мы больше не дети Дилан. И сейчас я говорю серьезно, мы больше не шутим. –решительно говорю я, медленно отстраняясь от него.

– Ты права брат не должен так думать о своей сестре. Но я рядом с тобой все равно счастлив.

– Я тоже. Ты очень много значишь для меня. – призналась я, улыбаясь.

– Но нам лучше не переходить черту. Побаловались и хватит Дилан.

– Иногда ты бываешь такой рассудительной.

И вот куда меня довела моя рассудительность!

В школе на следующий день…

– Доброе утро, Элисон, – раздался низкий голос.

Я резко подняла голову и повернулась. Онемев от удивления, я смотрела, как Марк устраивается на свободном сиденье рядом со мной. Мне бы следовало сказать, что место занято, но я слишком медленно соображала и лишь тупо смотрела на него.

Он откинулся на спинку и искоса взглянул на меня.

– Ты сегодня какая-то медлительная.

– Спасибо.

– Не за что. Рад, что на этот раз тебе удалось не опоздать на испанский язык.

Он помолчал и сел поудобнее, закидывая ноги на сиденье впереди, все это время, не сводя с меня глаз.

– А мне ничуть, – призналась я и стала рыться в сумке в поисках тетради. – Мне было ужасно неловко.

– Вот ерунда.

Он достал сложенные листы бумаги.

– Это конспекты. Я знаю, что тебе они пригодятся, ты же пропустила лекцию в понедельник. Вот, выпросил у сеньора Гонсалеса для тебя.

– Спасибо. – я взяла конспекты, тронутая его заботой. – Очень любезно с твоей стороны.

– У меня для тебя ещё кое-что есть.

Марк достал какой-то сверток и аккуратно развернул салфетку.

– Печенье для тебя. Печенье для меня.

– Не стоило беспокоиться.

– Это всего лишь печенье, Элисон.

Он посмотрел на меня сквозь невероятно длинные ресницы и вздохнул. Разорвав салфетку пополам, он завернул в неё одно печенье и положил его мне на колени.

– Я знаю, говорят, что нельзя брать конфеты у незнакомых людей, но это печенье. Да и с формальной точки зрения я уже не посторонний.

Развернув салфетку, я откусила печенье. Оно буквально таяло во рту.

– Вкусно? – спросил Марк. – Правда?

Я откусила ещё и кивнула. Вкус был насыщенный благодаря кусочкам шоколада и мармеладу.

– У меня дома целый ящик. – он потянулся, убирая салфетку. – Это я так, к слову.

Дожевывая печенье, я была вынуждена признать, что угощенье оказалось чертовски вкусным. Вытирая пальцы, я скомкала салфетку, и Марк, протянув руку, забрал её у меня. Он слегка подвинулся, так что его колено потерлось о мою ногу.

Всё занятие он был очень любезен и всяческим образом пытался мне понравится. И в испанском языке, он был весьма хорош его произношение было такое благозвучное и красивое, что я прямо таяла…

Но потом я в нём снова разочаровалась.

Через пару дней я увидела Марка с оголенным торсом с Джессикой.

Они шли к машине. Джессика споткнулась, но устояла на ногах, и Марк подхватил её. Они остановились позади машины. Я чувствовала себя не своей тарелке, подглядывая за ними, но оторваться не могла.