Игра на двоих (СИ)

- И что, дрочишь теперь на них? – ехидно и даже агрессивно спросил Дженсен. Он так привык жить в своем защитном панцире, что обнажиться, подпустить к себе кого-то так близко, было трудно. Даже если этот кто-то Джаред.

- У меня на детей не встает, – усмехнулся Падалеки, не обращая внимания на его выпад. – Смотрю на них, когда скучаю по тебе. Часто.

Дженсен тяжело сглотнул и промолчал.

- Мне очень жаль, что с твоей семьей произошло такое…

- Не надо жалеть меня! – резко вскинулся Дженсен и попытался выпутаться из крепких рук.

- Я люблю тебя, дурак, – ласково сказал Джаред и поцеловал его, не давая шанса ускользнуть.

Дженсен отчаянно прижался к нему, цепляясь за его плечи. Джаред целовал и гладил его, пока тот не расслабился и не задышал ровнее.

- Хочешь поговорить? – тихо спросил Джаред, Дженсен отрицательно мотнул головой, не открывая глаз. – Пойдем спать тогда?

- Не хочу спать.

- Ну просто поваляемся. Хочешь? – Джаред дождался кивка и поднялся, держа Дженсена в своих руках.

- Я сам могу идти, – проворчал Дженсен и обхватил его ногами за пояс, а руками за шею.

- Я знаю, что можешь, – Джаред положил подбородок на его плечо и понес его на кровать.

- Давно ты знаешь? – тихо спросил Эклз, привалившись к спинке кровати и обхватив себя руками.

- С тех пор как ты назвал мне свою фамилию, – Джаред сел рядом, привалившись к его плечу. – Навел кое-какие справки…

- Кто еще знает?

- Никто, не волнуйся, – тихонько шепнул Падалеки, целуя его ухо.

Дженсен непроизвольно зажмурился и чуть привалился к нему, Джаред улыбнулся и переключился на его шею.

- Хотя я напрягся, когда ты пропал сразу после моего расследования, – продолжил он. – Боялся, что невольно подставил тебя, копаясь во всем этом.

Эклз молчал, никак не комментируя его слова, и был напряжен, почти не реагируя на его действия. Джаред переместился и положил голову ему на бедро.

- Знаешь, если бы не Роб, я бы в жизни столько подробностей о тебе не узнал! – он широко улыбнулся, глядя в потолок. – Хороший мужик. Собирался меня из дробовика пристрелить.

Дженсен слегка усмехнулся, но быстро спрятал усмешку, снова нахмурив брови. Джаред заметил, но виду не подал, продолжив, как ни в чем не бывало:

- Мы с ним целую ночь бухали, он мне такого про тебя порассказал! – он замолчал, закусив губу и загадочно улыбаясь.

- Ну что? – не выдержал Дженсен. – Что он там тебе такого порассказал?

- Да я смогу тебя теперь до конца жизни подкалывать! – Джаред засмеялся и опрокинул его на постель, нависая сверху. – Ну улыбнись мне, – протяжно попросил он и потёрся носом о его шею.

- До конца жизни? – тихо спросил Дженсен, обнимая его.

- Ты против?

В ответ Эклз сжал его крепче и поцеловал в висок, плотно сжав веки. Джаред медленно прошёлся губами по шее до самого уха.

- Может быть, расскажешь мне, как всё было? – шепотом попросил он.

- Зачем тебе это?

- Хочу знать о тебе больше.

Дженсен молчал так долго, что Джаред уже отчаялся услышать ответ, когда тот все-таки заговорил. Он обнимал Джареда, не давая ему взглянуть на себя, и тихо рассказывал о своем безоблачном, счастливом детстве, о том, как любил рисовать, гулять со своими друзьями и шумные семейные сборища. О том, как на День Независимости они всей семьей устраивали барбекю на заднем дворе, а потом отец запускал фейерверки. И о том, как его счастливое детство закончилось вскоре после его четырнадцатилетия. Все рухнуло, после того суда, на котором его отец выступал, как свидетель. Все рухнуло даже раньше, когда в их доме стали раздаваться телефонные звонки, после которых отец становился замкнутым, а мама из улыбчивой и доброй превращалась во встревоженную и взвинченную. В те дни она была сама не своя от беспокойства и не выпускала детей из дома одних даже в школу. Она сопровождала даже Джоша, которому было уже семнадцать! Эти несколько недель до того, как их жизнь, в качестве счастливой семьи Эклз, окончательно уничтожили, были совершенно невыносимы. А потом за ними приехали угрюмые люди в черных костюмах и увезли их. Когда их остановили на дороге, и парни в камуфляже с автоматами в руках вывели их из машины и посадили в фургон с затемненными стеклами, вокруг все стало взрываться. Было так страшно. Мак плакала так долго, что замолчала только тогда, когда обессиленная уснула у мамы на руках. Сестренка не разговаривала после этого целых полгода.

- Ненавижу федералов, – с горечью в голосе закончил свой рассказ Дженсен.

- Ну ведь не всех же? – усмехнулся Джаред и украдкой потер глаза, прежде чем приподняться на локтях и заглянуть в его лицо.

Дженсен мягко улыбнулся, убрал волосы с его лба и погладил кончиками пальцев его губы.

- Не всех, – тихо сказал он. – Один из них мне нравится. Немножко.

- О! Вот как! – Падалеки вскинул брови и усмехнулся. – Немножко, значит!

Эклз пожал плечами, поддразнивая его.

- Может быть, чуть больше, чем немножко. Может быть, я его люблю.

- И кто этот счастливчик, позволь поинтересоваться? – игриво спросил Джаред и на секундочку прикусил его нижнюю губу.