Игра на двоих (СИ)

Джаред еще попытался что-то сказать, но был остановлен жестом «разговаривай с рукой».

По истечении следующих пятнадцати минут Джаред понял, что сам собой он не успокоится, перебирая все факты, воспоминания и мгновения. Как же теперь, должно быть, Морган счастлив. Какая удача! Нагнуть ФБР в прямом и переносном смысле. Даже не так. Нагнул Морган только Джареда. Нагнул и сделал так, чтобы тот стонал от удовольствия. Джаред, как законченный мазохист, прокручивал в голове каждое слово их разговора, каждое движение, эмоции в глазах Моргана и зверел. Зверел отчаянно и бесконечно. Даже воспоминания о ночи перестали посылать импульсы наслаждения по телу. Осталась только ярость. Всепоглощающая ярость.

Осознав всю бесполезность своих душевных метаний, Джаред поднялся:

- Я в зал.

Напарник лишь хмыкнул:

- Друг плохого не посоветует, – и уже в спину Джареду прилетело: – Эй, чучело! Летти и рыженькая из архива – это один человек, и она охрененно готовит завтраки!

Джаред даже не повернулся, но улыбка, появившаяся на его лице, впервые за весь день, тянула на искреннюю.

Спустя примерно шесть часов, Дженсен решил оставить надежду на крепкий сон. Он в очередной раз повернулся, окончательно сбивая постель, и тяжко вздохнул, свешивая голову за край. Целый день он провалялся, периодически погружаясь в смехотворное подобие сна, в котором его обязательно настигал агент, события каждый раз развивались по-разному, но от каждого такого недосна он просыпался весь в поту и с болезненным стояком, настойчиво требующим разрядки.

Этот изнуряющий марафон прервала София, она постучала и позвала его пообедать. Он отказался, сказав, что хочет побыть один, и попросил не дергать его, пока он сам не выползет обратно в мир. София открыла дверь шире и принюхалась, сморщив носик. Никак не прокомментировав свои впечатления, она лишь попросила ничего не делать, пока она не вернется, и быстренько сбежала. Дженсен мягко стукнулся головой о подушку и тихо застонал:

- Пожалуйста, Соф, надеюсь, ты не решила, что мне сейчас необходимо дружеское участие.

К облегчению Дженсена, София лишь притащила здоровенный разнос с бутербродами и фруктами, а еще сок и воду, водрузила все это на тумбочку и распахнула окно.

- Дышать уже не чем у тебя, – проворчала она.

Дженсен, не шевелясь, одним глазом следил за ее манипуляциями.

- Поешь, – строго сказала София, глядя в этот самый глаз, и добавила уже выходя: – Или хотя бы попей, а то помрешь тут от обезвоживания.

Дженсен тихо засмеялся ей вслед:

- Язва.

Повалявшись еще немного после ухода Софии, Дженсен решительно поднялся. Все бока ломило, и мышцы ныли, от долгого лежания, и голова была мутная и тяжелая, как с дикого похмелья. Он достал из шкафа чистые шорты и нехотя натянул их, на случай, если София снова нагрянет, и решил немного размяться. Покрутил головой, помахал руками, отжался несколько раз и поглядел на себя в зеркало — видок у него был тот еще! Вспомнив последние слова Софии, он сделал пару больших глотков воды, взгляд его зацепился за мобильник, Дженсен посмотрел на него долгим взглядом, кусая губу, а потом отвернулся и выпил еще воды.

- Плохая идея, – он снова покосился на мобильник. – Нет, серьезно! Идея просто кошмарная!

Подошел к окну и уставился на Центральный парк, обняв себя руками. Улица жила своей жизнью, люди живыми реками текли по своим делам, и никому не было ни до кого дела. Дженсен уткнулся лбом в стекло и проговорил тоном, которым уговаривал бы капризного ребенка:

- Ты не станешь этого делать, Эклз. Потому что это глупо и совершенно не нужно. И прекрати даже обдумывать этот бред.

Не нужно, не нужно морочить мне голову,

Если всё, что ты делаешь, ложно.

Не нужно, не нужно говорить,

Что для тебя это имеет значение.

Потому что я не смогу стряхнуть эти слова с себя.

Не доставай меня вообще,

Не путайся со мной.

Poets Of The Fall – Don’t Mess With Me

Рекордно быстро преодолев расстояние до тренажерного зала, Джаред влетел в раздевалку к своему шкафчику. Наплевав на законы физики, Падалеки переоделся практически мгновенно, замотал боксерские бинты и рванул к груше, бросив телефон на ближайший тренажер. И уже занес руку для удара, как вспомнил, что не размялся. Неимоверным усилием воли он себя остановил и заставил наскоро сделать это. Чтобы закопать Моргана, ему нужно оставаться в форме. Зло улыбнувшись, Джаред сделал первый удар.

Он колошматил грушу с такой яростью, что будь перед ним реальный противник, то уже после пары ударов того везли бы в реанимацию, ну или на кладбище. Он рычал и практически кричал, вкладывая в каждый удар всю ненависть, на какую был способен.

Его убойный сет длился минут двадцать, и Джаред даже запыхался, пот щипал глаза, а правая перетяжка уже окончательно сбилась. Сделав перерыв ровно настолько, чтобы привести бинты в порядок, Джаред продолжил экзекуцию бедной груши. Боковым зрением увидел, как телефон замигал, возвещая о входящем вызове, нацепил на ухо гарнитуру и, занеся кулак для следующего удара, рявкнул:

- Что?!

- Привет, агент.