Игра на двоих (СИ)

- Падалеееки, – выстонал Дженсен и замолчал, раскинувшись на постели с блаженным выражением на лице.

Джаред понял и, представив, как сейчас выглядит чертов ворюга, тоже кончил с громкими вскриками. Отдышавшись немного, он спросил:

- Ты там жив? – голос слушался плохо, по телу растеклось тепло и усталость, хотелось завалиться в постель и уснуть, и лучше прижав кого-нибудь к себе. Кого-нибудь конкретного. Черт!

- Да, – мурлыкнул Дженсен в ответ. – Ты просто потрясающий, Падалеки.

- Я иду спать.

- Ох, не соблазняй меня снова, – довольно засмеялся Дженсен.

- Я тебя соблазняю?! – возмутился Джаред, но в его голосе слишком явно звучала довольная расслабленность.

- Представь, как я целую твои губы перед сном.

Падалеки застонал и упал в кровать, утыкаясь лицом в подушку.

- Я тебя все равно упеку, ворюга, – тихо сказал он.

- Да-да, агент, обязательно, – отозвался Дженсен. – А сейчас спи спокойно, мой хороший.

Джим Бивер ворвался в офис красный, как свежесваренный омар и, не размениваясь на приветствия с подчиненными, громогласно рявкнул:

- Маннс! Падалеки! Резво за мной!

Джаред с Джейсоном переглянулись, но, не сказав ни слова, отправились за начальником.

Агенты еще какое-то время имели удовольствие наблюдать, как их капитан стягивает пиджак, наливает воду и громко ее пьет, и только после того, как цвет его лица приблизился к нормальному, он уселся за стол.

- Что с Фриком? Почему нет отчета?! Стреляные белки, совсем распоясались! Где Моне? Вы вообще работаете или штаны тут просиживаете?

Напарники обменялись взглядом проорется-и-нормально-поговорим.

- Падалеки! Почему этот изворотливый гад, – Джаред скривился и начал придумывать правдоподобную причину, почему же этот изворотливый гад Морган еще не в суде, но капитан его удивил: – Карлос, мать его, еще не наслаждается гостеприимством нашей тюремной системы?!

Падалеки на мгновение опешил:

- Так это же дело Кортеза! – и поспешно добавил: – Сэр.

- Что ты мне тут, как в песочнице! Мое, не мое! Маннс! Белки... стреляные! Что с этим греком? Петролиусом!

- Так мы же закрыли его! Еще на прошлой неделе!

- Где отчет?!

Маннс спокойно ответил:

- Там же где и отчет по Фрику.

- Я похож на гребаного Коперфильда?! Мысли твои должен читать?!

- Мысли Вольф Мессинг читал.

Капитан приподнялся на своем кресле, резко дернул галстук, ослабляя его, и в упор уставился на Маннса.

- Сэр, на вашем столе.

Капитан дернулся и скосил глаза на заваленный стол. Некоторые стопки здесь были, казалось, со времен Гражданской войны. Бивер выдохнул, плюхнулся обратно и беззлобно проговорил:

- Щенок!

Напарники переглянулись, давясь смехом, папа-собака пришел в себя. Капитан пошарил взглядом по заваленному столу и тихо выругался.

- Что встали, как истуканы? Прижмите свои задницы и выслушайте меня.

Голос начальника тянул на примирительный, что за ним никогда не наблюдалось, потому что капитан никогда не считал нужным извиняться.

- В общем, так, ребятки. Меня только что отымели по полной, и как вы уже поняли, мне это не доставило никакого удовольствия! – взгляд Бивера хаотично метался по кабинету, так, будто мыслями он был очень далеко от этого места. Он похлопал по карманам брюк и повернулся к пиджаку, проводя те же манипуляции. – Стреляные белки! Где мои сигареты?!

Маннс ответил:

- Вы бросили, сэр, – и тише добавил: – два месяца назад.

- Да чтоб тебя! – и опять сердито уставился на Маннса. – Ты, погляжу, все знаешь, умник?!

- Стараюсь, сэр!

- Не скалься мне тут! Так. Вы забираете дело Моне.

Падалеки покосился на Маннса красноречивым взглядом: раздраконил?! Теперь он на нас все дела повесит! Выкручивайся!

- Сэр! Но ведь это дело Коллинза, – осторожно напомнил Джейсон.

- Это дело всех!

На что напарники лишь обреченно вздохнули, потому что здесь нельзя было поспорить.

Два месяца назад конгрессмен от штата Нью-Йорк Питер Донован умудрился лажануться по-крупному. Он решил подарить своей недалекой подружке пару картин Моне и заодно сделать отличное финансовое вложение за счет средств налогоплательщиков. Но картины так и не доехали до новой владелицы. Бесследно исчезнув где-то в пути.

Однако официальная версия всех этих событий звучала несколько иначе.

Конгрессмен Донован, политик в третьем поколении, благодетель штата Нью-Йорк, меценат и филантроп решил подарить своему любимому городу пару картин великого художника. За собственные средства, разумеется. Но вероломные похитители лишили Метрополитен-музей и, соответственно всех ньюйоркцев и гостей города, возможности наслаждаться созерцанием этих выдающихся работ.

- Капитан, но мы и так загружены по самую маковку, – подал голос Маннс.

- Ребят, я все понимаю. Много свесилось на вас, но это дело на редкость скверно воняет и грозит политическим скандалом. Вы одни из моих лучших агентов, так что давайте включайтесь. Еще и дело Карлоса заберете.

Тут уже не выдержал Падалеки:

- Сэр, ну, это же дело Кортеза!

- Так, Падалеки, стреляные белки, ты опять начинаешь? Что там у тебя с твоим Морганом, кстати?

Джаред растерялся, а в голове замелькали детали их последнего пикантного разговора.