Игра на эшафоте

Шестнадцать лет назад Ривенхеды помогли свергнуть Райгарда и с тех пор претендуют на власть, принадлежащую королю! Не зря их девиз «Бог, политика, война». Они всё хотят охватить загребущими ручками! Мало им титулов, земель, богатств; мало, что у них уйма мест в Королевском Совете; мало, что доминиарх Теодор Ривенхед управляет всеми церковными делами, пристраивает родичей по всем монастырям и церквям! Теперь они хотят, чтобы он вместо Катрейны женился на очередной дуре из этой семейки. О, он имел возможность убедиться, что они все дуры! Конечно, в постели некоторые очень даже ничего, но не жениться же из-за этого! Да ни одна из них не сравнится с Торией ни в постели, ни в беседе, ни в танце! Хватит с него Ривенхедов: они почему-то любят плодиться не в королевской спальне. Власть должна опираться на твёрдое основание, у короля должен быть достойный наследник, а не куча жадных родственников, которые перегрызутся между собой и другими семьями, стоит ему умереть.

Мысли о смерти и раньше посещали Айвариха: после кончины младшего сына он видел её знаки везде. Обычный череп, украшавший комнату, казался предвестником несчастий, икона умирающего святого в углу вызывала дрожь. Наверное, он и позировать для портрета согласился, чтобы иметь перед глазами образ живого человека вместо напоминания о смерти. Иной раз Айвариху казалось, что этот образ действительно живой. Да, портрет получился отличный: глядя на него, Айварих забывал о печали и думал не о смерти, а о жизни. Он даже повесил его у себя в спальне и смотрел на него чаще, чем в зеркало.

С улицы послышался гул толпы, собравшейся на представление. Айварих улыбнулся. Год назад Сильвестр предложил идею пьесы, но Айварих решил, что время не пришло. Сильвестр занялся созданием хроники Сканналии, роясь в архивах и монастырских библиотеках. Благодаря Монаху у Айвариха появилось немало доказательств нарушения законов со стороны монастырей. Живописные рассказы Сильвестра о нравах монахов, их неофициальных доходах и злоупотреблениях послужат хорошей основой для ликвидации монастырей и конфискации их земель.

Пантеарх отказал ему в новом браке? Тем хуже для него. Ривенхеды забрали так много власти, что забыли, кто тут король? Мы напомним! Диэнис был первым, пришло время покончить с влиянием этого рода по всей Сканналии – а заодно с влиянием церкви на короля. Уолтер Фроммель давно намекает, что пантеарх слишком много требует и слишком мало даёт; Тория не прочь родить ему сколько угодно детей – в браке, конечно. Жаль, что они не понимают: такие вещи надо делать аккуратно, как следует подготовившись. Сегодня Крис делает первый шаг к тому, чтобы от подготовки перейти к делу. Айварих ожидал новостей с нетерпением. Король вышел на балкон и уселся рядом с женой.

Кроме королевы на балконе была фрейлина, эта странная Мая, или как там её, племянница Бадла из Корнхеда. Увидев портрет и почти точную копию, он взял её во дворец не только ради взятки от дядюшки – просто, она ему понравилась. Айварих скривился: поначалу он пробовал с ней заигрывать, но она даже не поняла этого, уделяя слишком много времени королеве. Потом его отвлекли – стало не до девчонки. К тому же тогда она выглядела красоткой, а сейчас одевалась как синий чулок и выглядела так же.

– Дамы и господа, позвольте представить почтенной публике новое прочтение известной вам легенды о гибели Рагмира в ходе борьбы Свирега с его братом Ярвисом! – Сильвестр картинно, как истинный актёр, разогревал толпу, нагнетая интерес и обещая необычное зрелище. Дим рядом устраивал представление: жонглировал огненными факелами и показывал фокусы.

– Я много странствовал по всему миру, слышал много легенд и сказаний! То, что вы увидите сейчас, не слышал в Сканналии никто! А почему? Да потому, что при прежних королях вам побоялись бы рассказать правду! Её спрятали под нагромождением лжи, и эту ложь я вскрою на ваших глазах! Я обнаружил свидетельства от непосредственных участников, перевёл их на ваш язык и сегодня представлю на ваш суд! Я покажу вам, как Кройдомы получили власть на самом деле! Итак, пьеса начинается!

Айварих не был уверен, что пьесу примут – слишком она меняла устоявшиеся представления, – но Рагмира многие почитали как святого, так почему не начать с него? Одновременно люди Монаха и Килмаха разбрасывали в толпе новые рисунки с подписями против монахов и святых. Не зря Айварих дал Килмаху деньги: его типография работала во благо трона не хуже отморозков Криса. Скоро он переименует улицу Святого Рагмира во что-нибудь более подходящее.

Айварих на минуту испугался грядущих перемен, однако, если он хочет сам править в стране, у него нет выбора. После сегодняшних событий назад он не повернёт.

***