Игра на эшафоте

— Как? Она же осталась в лагере!

— Она пришла сюда раньше вас.

— И где она?

— Пошла в комнату летописца. Она хочет дать клятву и занять место Ивара.

— Она что, с ума сошла? Зачем?

Рик мигом припомнил рассказы Захара. Да и смерть самого Ивара ей что, не пример? Надо её вернуть, пока не поздно!

Он направился в тронный зал. Дайрус всё ещё наслаждался троном, отдавая какие-то приказы, рядом стоял Энгус Краск со свитками в руках.

— Ваше Величество, нужно остановить Маю! Она собирается дать клятву летописца! — Рик остановился перед новым королём, переводя дыхание.

— Летописца? Мая? Что за чушь?

— Это правда, но это опасно! Она не должна рисковать!

— Хм, Мая? — Дайрус что-то прикинул. — Что это на неё нашло? Лучше б в монастырь ушла. Я их скоро снова открою, моей будущей тёще это понравится. Кстати, я думал выдать Маю за кого-нибудь… Да, за Ворнхолма!

— Ваше Величество, у меня уже есть невеста, — Георг вошёл в зал вместе с Валером Мэйдингором. — Думаю, Валер скоро объявит о моей помолвке с его дочерью.

— Если я захочу, ты женишься на Мае! Я не забыл… — Георг и Валер напряглись. Энгус вмешался:

— Ваше Величество, стране необходим летописец! Лучше Маи никого нет, её дед тоже был летописцем.

— Мая станет летописцем? — недоверчиво спросил Георг. — Почему?

— Потому что необходимо остановить гибель страны! — резко бросил Энгус. — Вам есть кого предложить? Молчание Истинной Летописи слишком дорого обходится! Можно остановить Маю, но кто остановит дожди, вулканы, неурожаи, землетрясения? Валер, мне докладывали, что твой замок в Рургарде почти разрушен?

Валер хмуро кивнул. Рик огляделся — даже Георг его не поддержал. Рик растерялся и хотел в одиночку искать Маю, когда она сама вошла в комнату. Захар шёл следом. Георг посмотрел на Маю с каким-то восхищённым уважением, Рик крикнул:

— Мая, не делай этого! — и тут же понял, что опоздал. Она смотрела на него спокойно, отстранённо, почти равнодушно. Она подошла к трону, поклонилась Дайрусу:

— Ваше Величество, летописец приветствует короля Сканналии Дайруса Первого. Истинная Летопись сообщила мне, что отныне вы — её повелитель, и моя обязанность повиноваться вам.

У Рика закружилась голова. Он вспомнил её рассказ о смерти Ивара. Как слабая девушка сумеет выдержать такую нагрузку, как сможет отрешиться от реальной жизни, похоронить мечты, любовь? Ведь ей всего восемнадцать, как и ему самому! Накануне битвы Рик вспомнил, что у него дневник Маи, и хотел вернуть его ей — взгляд упал на имя Ноэля. Рик пробежал глазами несколько строчек. Затем он начал читать подряд всё, что не тронул огонь. Рик не сразу поверил своим глазам, потом припомнил её отношения с Дайрусом, подумал о маме, представил Маю рядом с отцом и вдруг понял: эта мысль кажется ему… нормальной. Мая любит отца — читая её признание, Рик в этом не усомнился, — она смогла бы избавить его от одиночества. Сам Рик хотел остаться в Нортхеде, Дайрус обещал ему титул барона, место в Королевском Совете, но отец… Он не любит политику и вернётся в Тенгрот, Рик был уверен. Рик вспомнил, с какой болью Мая осматривала разрушенную деревню, как любила, сидя в Корнхеде на берегу озера, смотреть на противоположный берег, как она закрыла собой отца, когда он упал от удара стражника на Волхидской площади в день казни Катрейны. Многое встало на места. Теперь этому конец!

Дайрус тем временем смотрел на Маю, его глаза заблестели от удовольствия, он улыбнулся и приосанился:

— Я принимаю твои услуги в качестве летописца, Мая. Я уверен, что твоя преданность нам и твои знания помогут тебе исполнить долг. С этого дня в Сканналии начнётся новая жизнь, мне потребуются все, кому я могу доверять. Ты доказала, что заслуживаешь моего доверия, я благодарю тебя за службу. Отныне и до самой смерти ты — летописец!

Эпилог

Самайя устало присела в кресло, откинув гудящую голову на жёсткую спинку. Сегодня Дайрус сел на трон, завтра коронация. Она её не увидит — только опишет словами. Конечно, она будет выбираться наружу, общаться с людьми хоть иногда, но в основном теперь её место здесь.

На стенах, в отличие от её прежней комнаты, не висело никаких изображений, только икона в углу. На столе лежали закрытая Истинная Летопись и её бумажная копия, чернильница, перо, серебряный карандаш, песочница, ножик для очинки перьев. Два окошка смотрели на восток и запад. На стенах светло-серого цвета много полок, заполненных книгами в кожаных переплётах с застёжками и лентами для закладок. На одной из полок у песочных часов лежал череп, на гвозде рядом висела шляпа Ивара. Вдоль стены пристроилась скамья с парой подушек, под которой умещалось два сундука и необычной формы металлический куб с замком. Самайя не стала его трогать — там чернила для Истинной Летописи. Она знала это, хотя ей никто не говорил.

У одной стены в глубокой нише стояла кровать без балдахина под синим покрывалом с какими-то узорами. У кровати на подставке для ног были небрежно брошены чёрные домашние туфли с красной подкладкой.