Игра на контрастах (СИ)

Я лежала на этом чертовом асфальте и думала о тебе. Не могла не думать. Думала, когда грубые чужие пальцы проникали в меня, когда неожиданно аккуратно стягивали одежду. Я была нагая - и тело, и душа. Один из них почти постоянно, кроме тех минут когда трахал меня, крепко прижимал к шее нож. Порой мне и теперь кажется, что холодное лезвие касается моей кожи. Такой же холодной на ощупь. Двое других постепенно приучали к своим телам. Неспешно, даже лениво. Как будто знали, что им никто не помешает? Почему, черт побери, им никто не помешал? Было же лето. Летом в восемь вечера еще светло. Но никто не приходил, никто меня не видел. В тот вечер я попробовала кое-что новенькое. Групповое траханье. Они пихали свои члены мне в рот, вагину и задницу. Представляешь каким был мой первый анальный секс! Когда один из них в первый раз запихнул в меня свой хуй, я думала, что меня порвет. Такой сильной была боль. Я хрипела, выла, брыкалась и царапалась, пытаясь выбраться. Они говорили, что я была плохой девочкой. За этим следовало наказание. Проникновения становились глубже, резче, сильнее. В определенный момент почувствовала влагу между бедер. Понимая, что возбудиться я никак не могла, осторожно притронулась туда. Поднеся руку к глазам поняла, что она вся красная. От моей крови. Они тоже заметили. Трахать меня в задницу им стало противно. Они взялись за киску. Зато сразу вдвоем. Это показалось больным ублюдкам забавно. Когда в тебе два члена одновременно - это что-то! Это больно. Очень-очень больно. Такой вот секс.

Хотя сексом это никак не назовешь. В сексе женщина хочет мужчину, ну или мужчин. И я хотела. Но не их - тебя. Пыталась абстрагироваться. Не слушать их слова, о том как они будет меня иметь дальше. Как и кому расскажут об этом потом. Не ощущать боли поцелуев и проникновений до самой матки, а может и больше. У меня знаешь ли случились разрывы. Я потом ездила лечиться в другой город, чтобы никто не узнал. В полицию не обратилась. Побоялась. Врачи сказали, что скорее всего у меня после таких травм не может быть детей. Жаль. Когда-то я их хотела, помнишь?

Куда исчезли те мудаки, надругавшиеся надо мной, не знаю. Просто я периодически отключалась. У каждого же есть предел, верно? Был он и у меня (тут я сделала маленькую передышку)... Так вот. Очнувшись после очередной потери сознания я обнаружила себя в одиночестве. С истрепанной душой. Со стертыми в кровь локтями и коленями. С опухшим от слез и царапин лицом. Ты же не думал, что я не разревелась? Я же девчонка. Хотя не знаю могу ли считаться такой теперь? Может я податливая шлюха, как они говорили?... Знаешь, крови было и в самом деле очень много. Но тогда я обрадовалась. Думала, что умру. Мне хотелось умереть. Нет, не то. Сдохнуть - вот подходящее словечко! И чтобы никто никогда не узнал о моем позоре. Только тебе в глаза взглянуть еще хотелось. Последний раз. Я так тебя любила. Я и потом долго думала: "Хорошо, что те ублюдки тебя не нашли!".

Закончив свою историю, решилась взглянуть на него. Слез не было. Все выплакала еще тогда, четыре года назад. А Он за все время невольной исповеди кажется так и не пошевелился ни разу. И головы не поднял. Только жилка сбоку на шее пульсировала да побелевшие руки изо всех сил сжимали поручни кресла.

- Тебе противно, да? Пропало желание со мной разговаривать?, - за бравадой пыталась скрыть боль.

Он поднял голову. Я была поражена. Олега я видела всяким. Были минуты, когда его глаза пылали от страсти. Были, когда там селился чертик, подбивающий на шальные постельные эксперименты. Эти глаза умели быть разными - смешливыми, грустными, веселыми, суровыми и даже презрительными. Но в них никогда не было такой боли. И никогда не блестели непролитые слезы. Мужчины такие мужчины. Даже когда позволяют себе минутные слабости.

- Родная, послушай, - начал он незнакомым - глухим и немного каркающим голосом. - Я хотел тебя сберечь, а в результате сломал как хрустальную куколку. Мечтал, что уезжая защищу, а сам навлек беду. Ты не представляешь, как я хочу найти тех мудаков, которое сотворили это с тобой. И найду, уж поверь. Это не за меня, глупышка, ты должна была беспокоиться, а за себя. И с ними я бы справился, не сомневайся. Понимаю, что это не принесет облегчения, но они получат свое. Клянусь. Прости, что втащил тебя в свой мир. Нам лучше никогда не видеться. И понимаю, что лучше было и не встречаться. Для тебя лучше. Что до меня, то я не знаю как жил до тебя и как буду жить после. Только с тобой я настоящий. Только с тобой живой.

Ты никогда не будешь мне противна, Кристюша. Только не ты. Это я тот чертов ублюдок, из-за которого тебе пришлось пройти через ад. Я очень зол на себя. И презираю за слабость. За то, что подошел познакомиться, что навязал себя, свой стиль отношений и бросил тогда, когда был нужен больше всего.

Почему-то мне стало его жаль. Со своими непокорными растрепанными черными прядями волос он был похож в этот момент на огромного косматого волка - свирепого, но склонившего голову хищника. Полного сил, но потерявшего нечто важное.