Игра на одевание

– Юлия Юрьевна, – администратор обратилась к Паршиной, понизив голос, – как насчет той фермерши?

– Мм? – Паршина наморщила лоб. – Не припоминаю.

– Яблочная свадьба. Полгода назад, – услужливо подсказала администратор. И выпучила глаза. – Жених. Примерочная. Корсет.

– Это что, новый Блок? – встрял Крячко. Обоим сыщикам давно хотелось напомнить дамам о себе.

– О боже! – Глаза Паршиной округлились.

– Все так плохо? – сочувственно спросил Крячко.

– Небольшой казус. Невеста примеряла платье, а не белье.

Вскоре Гуров и Крячко смотрели на монитор, где невысокая коренастая девица в свадебном платье принцессы швыряла туфли в спрятавшуюся в примерочной Воронову, на которой были чулки и корсет.

– Кабинку потом чинить пришлось, – пожаловалась администратор. – Хорошо, мы бархатные занавески, которые там раньше висели, сняли уже.

На экране преследовательница Вороновой колотила в дверь в примерочную ногами и кулаками.

– Остановить ее смогла только Валя. – В голосе администратора мелькнула гордость.

На экране вышивальщица выливала на голову дебоширке какую-то жижу. Администратор кивнула начальнице:

– Наше фирменное жидкое мороженое!

Гуров и Крячко застыли перед камерами.

– А что? – спохватилась администратор. – Валечка у нас потомственная вышивальщица. Ее мама в Большом театре работает. Там и не такие драки бывают, кстати. Актеры – народ буйный. Вот, знаете…

Сыщики смотрели, как облитая мороженым девушка делает недвусмысленные знаки, обещая Ольге с подругой наказание за свои страдания.

– Люди искусства, – серьезно заметил Гуров.

– И наши планы на завтра, – буркнул Крячко.

– Она, – Гуров кивнул на девушку в мониторе, – что-то купила?

– Тиару, которую сломала… об Олю, – ответила Елена Андреевна. – Распечатаю чек.

Когда она вышла из кабинета, Гуров посмотрел в окно, где Портнов шарил рукой в ледяной воде фонтана, чтобы достать брошенный туда убийцей серебристый бомбер Вороновой.

– Предоставим общение со взрывоопасными дамами молодым кадрам. Наше дело в таком сторона. Сиди на солнышке, грейся.

– Бедный Ленька! – вздохнул Крячко.

Глава 2

Вторник

Утром в кабинете сыщиков раздался звонок Санина:

– Лев Иванович, она сразу перелом челюсти получила. Не до крика. Потом от ударов по голове сознание постоянно теряла. Когда приходила в себя, выставляла руки для защиты. Ноготь сломала, когда он ее уже душил. Смерть наступила около трех часов ночи.

– А сотрудники пришли в магазин в восемь. Интересно, сколько времени у него ушло на создание этого перформанса с сидящей невестой…

– Дело не только в позе. У нее под рукавами порезы были. То есть мучил он ее в открытом платье. А вот рукава потом пришил.

– Столько возился ради этого спектакля, а ДНК нет?

– Я материал из-под ногтей Вороновой Сереге отправил. Посмотрим, что он скажет.

– Вань, она была изнасилована?

– Нет. Лев Иванович, у нее все тело изрезано, а на груди и в паховой области ран нет. Будто она его в сексуальном плане не привлекала вообще.

– И наркотик для изнасилований отпадает?

– Наркотик – да. Но она была очень пьяной до избиения. В желудке непереваренная шаурма по-кипрски…

– И к ней – пиво?

– Не-а, Лев Иванович! В последний вечер своей жизни Ольга Воронова пила яблочный сидр.

* * *

Невысокий, спортивный Игорь Портнов не любил осень. К природе как таковой он был равнодушен. И сейчас, когда электричка везла его в Кубинку, рядом с которой жила покупательница сломанной тиары, он пил кофе, бросал в рот любимые драже M&M’s с арахисом, читал сброшенное в чат заключение Санина, а также публикации Софьи Чубакиной в соцсетях и ее интервью журналу «Сад своими руками» для стареющих огородниц, всем сердцем ненавидя этот процесс.

– Что скажешь? – Армине всегда звонила сверить результаты серфинга в Интернете. – У меня глухо. У Вороновой даже в сетях хейтеров нет. Все дружно хвалят ее одежду, обувь, волосы и бла-бла-бла. Кредитная история чистая. Сто лет назад погашенный кредит на айфон. Крупных трат мало. В основном – «Озон». Посудомоечная машина, электрический камин и аппарат для лимфодренажа – все отправлены в пункт выдачи, ближайший к дому тетки в Пензе.

– Мой персонаж занятнее, – прихвастнул Портнов. – Прошла путь от нищей студентки физкультурного факультета с яблоней в ящике на балконе до продавца саженцев в самые богатые коттеджные поселки вокруг Москвы. Упертая девица!

– Может, покровитель помог? – Работа следователем приучила Армине проверять сведения источников, особенно тех, кто хвалит себя посредством СМИ.

– Это вряд ли! Она внешне – ну такое. – Портнов открыл фото Чубакиной.

Коротконогая, плечистая, с большими ладонями, круглолицая, она органично смотрелась в джинсовом комбинезоне фермера и широкой майке.

– В бабке, поливающей грядки, и то секса больше. Зато такая могла бы с Вороновой справиться.

Портнов, наверное, впервые в жизни с облегчением пролистал идиллические фото яблоневых цветов, тугой кожуры красных плодов под лучами солнца, белого налива в винтажных фруктовницах на дачной мебели, утренней росы под шатрами сочной листвы.

– Может, потому и никаких признаков сексуального мотива, что убийца – женщина?