Игра на опережение

— Не забывай, Люся, что для этой Кати и так существует постоянная опасность… — заметил Денис. — В конце концов они ее вычислят. Люди Колобова сейчас держат в поле зрения всех, кто мог бы Олега информировать. Поэтому надо как-то связаться с ней в самое ближайшее время. И еще. Если моя догадка о прослушивании через телефонный узел верна, это лишний раз подтвердит версию: тебя, Олег, пасут госструктуры, которые до сих пор открывают дверь ногой на любом телефонном узле. Но меня сейчас больше беспокоит еще один момент: как и почему они поняли, что ты узнал про их прослушки, после чего они поспешили их убрать? Кроме нас ты кому-нибудь говорил про них?

— Нет, никогда… Хотя нет, — вспомнил Олег. — Я в те дни попросил Долотина Всеволода Игнатьевича, начальника нашего отдела безопасности, проверить мой рабочий кабинет на наличие прослушки. Но это глубоко порядочный, честный человек…

— Он тоже бывший, из органов? — спросил Денис.

— Да, он там служил, но все у нас ему доверяют, это чистой души человек…

— Все эти ребята, с чистой душой, горячим сердцем и холодными мозгами, повязаны своей профессией до гробовой доски, — поучительно произнес Денис. — Это тайный рыцарский орден, чтоб ты знал. Возможны, как и во всем, исключения, но лишь те, что подтверждают правило.

— Извините, что опять встреваю в ваши высокопрофессиональные обсуждения, — вмешалась Люся. — Про Долотина я тоже слышала только хорошее. Но Олег дома никому из нас ничего не сказал. Думаю, дело в этом. Мы с Надей уже заметили: наш папа в собственном доме ходит как по стеночке и, против обыкновения, боится громко разговаривать и сказать лишнее слово, что за ним прежде не замечалось. И мы сказали ему об этом вслух. А они, выходит, это услышали и поняли: он уже догадывается или знает о прослушивании… А Олег, услышав наши претензии, растерялся. Поскольку знал, что его ответа дожидаемся не только мы, но и те, кто нас слушает, и не нашел, как и что ответить… Это, конечно, лишь усугубило их подозрение, что он их расколол…

— Понятно. Дальше был разговор с вашим соседом за шахматами, — кивнул Денис. — И был звонок твоего партнера в соседний дом: меняли у них батареи или нет. Кстати, если его тоже прослушивали, то во время эпопеи с бомбой у него тоже сняли закладку. И там должны быть те самые пальчики… Или лучше его не беспокоить? Он может проговориться, сказать лишнее?

— Лучше бы не надо, — покачал головой Олег. — Горячий человек, поднимет шум.

— Лучше надо, — твердо сказал Денис. — Сделай так, чтобы он ничего не узнал. Володю к соседу посылать не надо. Но Володя тебя научит, как и где незаметно снять отпечатки пальцев, когда вы будете резаться в шахматы, а сосед, скажем, выйдет поставить чайник…

Супруги переглянулись. У Олега был кислый вид, он отвел взгляд в сторону.

— Извините ребята, Наде спать пора, а мы тут разговорились… — сказала Люся, прислушиваясь к звукам в соседней комнате. — Лучше подведем итог. Что у нас в сухом остатке?

— Олег поедет в Дмитрову Гору, — резюмировал Денис Грязнов. — И нужно найти подход к этой даме по прозвищу Катя, что ждет остатка гонорара за разглашение государственной тайны. Это я, как знаток женских душ и сердец, беру на себя, как и поход на телефонный узел, на предмет прослушивания вашей квартиры… Вроде ничего не забыл. Да, а ты, Люся, берешь на себя поиск и просмотр видеокадров об успешной операции по разминированию вашего дома.

9

Капитан Рощин приехал в офис «Сигмы» со своей командой — в черных масках и с короткоствольными автоматами, — как и обещал, в начале третьего. Разыграли все как по нотам: всамделишная драка с охраной — под телекамерами, которые время от времени закрывали широкой пятерней — с битьем морд и стекол. Рощин был в ударе: эффектно разбросал навалившихся на него охранников, те разлетелись в разные стороны. Только после этого им была извлечена на свет санкция прокуратуры на обыск и изъятие документов, что продолжались до самого вечера.

Приехали дорогие адвокаты, известные правозащитники, депутаты-либералы, наконец, примчался встревоженный Забельский, которому сразу под нос сунули несколько микрофонов.

— Это очередная беззаконная и беспардонная акция властей, призванная запугать тех, кто стоит на страже свободы слова и мнений в России! — провозгласил Григорий Иванович. — Я обращаюсь от имени наших сотрудников, от имени тех, кому дороги свободомыслие и инакомыслие в нашей стране, встать на ее защиту!

Когда черные маски увезли документацию, а все остальные, включая адвокатов и депутатов, уехали публично возмущаться на РТВ, куда Забельский успел их пригласить на внеочередное ток-шоу, Григорий Иванович облегченно вздохнул и последовал в кабинет Колобова, где теперь мирно беседовали и пили кофе хозяин кабинета и капитан Рощин — уже без черной маски. Он вернулся в офис через другую дверь по выписанному на его имя одноразовому пропуску, в обычном деловом костюме, делающем его похожим на преуспевающего клерка.

— Сидите, сидите, — махнул рукой Григорий Иванович. — Ну как все прошло? Каковы ваши впечатления? По-моему, нормально, а?