Игра на понижение

Он сдернул с крючка полотенце и, протянув руку к открывающему дверь сенсору, обернулся к космонавту:

– А теперь, господин Танвир, я вынужден просить вас побыть в этом помещении еще минут десять. Не нужно, чтобы нас видели вместе. Поверьте, это и в ваших интересах.

2 мая 2074 года. Австралия, Международный космодром Кейп-Йорк

Несмотря на ранний час, стартовый сектор международного космодрома гудел, как потревоженный улей. Центром этой суеты, разумеется, являлся установленный на стартовом столе лунный паром «Валерий Быковский». Если смотреть с запада, то его огромный семидесятиметровый корпус больше всего походил на гигантскую трехмерную модель гиперболического сечения конуса. Белую с выпуклой стороны и покрытую черными теплоизолирующими плитами с плоской. По бокам закругленного на макушке корпуса прилепились две массивные решетчатые фермы стартовых конструкций, увенчанные массивными пламегасителями. На их ярусах синхронно вспыхивали багровые проблесковые маячки, показывая, что термоядерный реактор корабля уже запущен. Подножие стартовой площадки тонуло в белых клубах, блестевших в свете прожекторов, свидетельствуя о том, что предстартовые процедуры уже начались.

Четверо человек экипажа в мешковатых противоперегрузочных комбинезонах расположились на диванах в холле, отделенном стеклянной стеной от зала стартового расчета, где над мониторами, отражавшими тысячи параметров сложнейшей системы, которую представлял сейчас паром, следили десятка два операторов. Там царило оживление, как всегда бывает перед запуском, но звук сквозь толстое стекло не проходил, и Карл Рингхольм, координатор рейса и командир стартового расчета, одной рукой прижимающий к уху наушник и в совершенно несвойственной его шведской натуре манере жестикулирующий другой, объясняя что-то невидимому собеседнику, смотрелся несколько странно. Вот он закончил разговор, повернулся к стеклянной перегородке и встретился с четырьмя вопросительными взглядами. Кивнул и быстрым шагом направился к выходу из зала, чтобы через минуту появиться в холле, где ожидали космонавты.

– Простите, ребята, – поднял он руку, упреждая вопросы. – Я знаю, что мы уже на десять минут отстаем от графика, но возникла проблема с пассажирами. Арабы опаздывают.

Согласно отработанной за два десятилетия процедуре, экипаж поднимался на борт в самом конце, уже после того, как внутри оказывался груз и пассажиры. С последними и возникла сейчас заминка. Еще полгода назад Катарский университет выкупил четыре места на борту для своих нужд. Кажется, ему понадобилась квалифицированная бригада для настройки автономного телескопа с центробежным зеркалом. Однако два дня назад самолет, на котором эти люди летели в Австралию, из-за неполадок сел в Маскате, выкатился за пределы полосы и врезался в ограждающий барьер. Погибших, кажется, не было, но никому из пассажиров этого рейса в ближайшее время полет на Луну не грозил.

Катарцы пообещали в экстренном порядке подготовить замену, именно она-то сейчас и задерживалась. Если не успеет до появления на стартовом столе экипажа, у стартовой команды будут проблемы. При запуске с Земли важно учитывать каждый килограмм груза на борту.

– Так, может, уже того… – Евгений Родионов сопроводил свое предложение ударом ребром одной ладони по другой. – Пусть остаются, сколько можно их ждать?

Рингхольм, покосившись на второго пилота, отрицательно покачал головой.

– Они уже здесь, самолет двадцать минут назад сел. Сейчас на проверке. Только представьте, как ругается проводник!

Служба бортпроводников проходила на космодроме по другому ведомству, и ее сотрудники частью экипажа не считались, хотя летали в космос ничуть не реже, чем сами космонавты. С увеличением количества людей, отбывающих с Земли, специально готовить каждого, отправляющегося, к примеру, на Луну, к перегрузкам, невесомости и прочим факторам стало слишком накладно. Поэтому ограничивались отправкой с каждой партией пассажиров проводников, в чьи задачи входила помощь пассажирам в полете и контроль над ними. На пассажирских паромах, где число пассажиров превышало три сотни человек, обычно отправлялась бригада из четырех проводников. На грузопассажирских, к которым принадлежал и «Быковский», а пассажиров было около пятидесяти, ограничивались одним.

В противовес экипажам паромов, в большинстве состоящим из мужчин, Служба бортпроводников гораздо более охотно брала на работу девушек.

– На все воля Аллаха, – флегматично заметил командир экипажа, которому за его летную карьеру приходилось ждать и дольше. – Успели. А проводница у нас, кстати, кто в этом рейсе? По графику должна быть, кажется, Сильвия?

– Врачи зарубили, – покачал головой Рингхольм. – Будет Алина.

– Алина большая или Алина маленькая? – снова оживился Евгений. Обеих Алин он знал, одна была москвичкой, вторая из Новосибирска.

– Алина Блинова, – глянул на планшет Рингхольм. – Впрочем, кажется они обе – из России?

Второй пилот кивнул.