Игра на понижение. Тайные пружины финансовой катастрофы

Когда в начале 2005 года Бэрри вознамерился играть против рынка низкокачественных ипотечных облигаций, он столкнулся с первой серьезной проблемой. Инвестиционные банки с Уолл-стрит, которые могли продать ему дефолтные свопы, не торопились делать это. Майк Бэрри хотел вложить деньги без промедления, пока рынок недвижимости США не одумался и не обрел способность здраво мыслить. «Я предполагал, что деградация кредитных пулов достигнет критического уровня через пару лет», – заявил он. Это должно произойти, когда «завлекающие» ставки перестанут действовать и ежемесячные выплаты взлетят до небес. Но ему казалось, что рынок неизбежно увидит все, что видел он, и спохватится. Кто-нибудь на Уолл-стрит обратит внимание на чрезмерный риск низкокачественных ипотечных кредитов и повысит стоимость их страхования. «Этот рынок лопнет, прежде чем я успею провернуть задуманную сделку», – писал он в электронном письме.

Поскольку жизнь Бэрри проходила в электронной переписке, его письма запечатлели рождение нового рынка так, как оно виделось первому участнику. Оглядываясь назад, диву даешься, насколько быстро Уолл-стрит, которая совсем недавно не понимала, о чем ей толкуют, и представления не имела о дефолтных свопах на низкокачественные ипотечные облигации, переориентировала свой бизнес на новый инструмент. В таком же хаосе зарождался и рынок ипотечных облигаций, вызванный к жизни фанатическим интересом небольшой горстки людей на задворках больших финансов. Но на становление того рынка ушли годы; новый же встал на ноги, окреп и начал ворочать десятками миллиардов долларов всего за несколько месяцев.

Майку Бэрри, планировавшему приобрести страховку на огромное количество низкокачественных ипотечных облигаций, первым делом предстояло разработать стандартный и одобренный всеми контракт. Тот, кто продаст ему дефолтные свопы на низкокачественные ипотечные облигации, в один прекрасный день будет должен кучу денег. Не исключено, что дилеры попытаются увильнуть от выплаты. Наличие контракта сделает это для них гораздо более сложным, а для Бэрри упростит процесс продажи одному дилеру того, что он купил у другого, и, таким образом, позволит находить лучшие цены. Организация под названием Международная ассоциация по свопам и деривативам (ISDA) взяла на себя обязанности по формализации условий выпуска новых ценных бумаг[2]. У ISDA уже имелись правила регулирования выпуска дефолтных свопов на корпоративные облигации, однако страхование корпоративных облигаций особых сложностей не представляло. Дефолт либо имел место, либо не имел. Компания пропустила выплату процентов – вы платите. Покупатель страховки мог не получить все 100 центов на доллар (так же как и держатель облигации мог не потерять 100 центов на доллар, поскольку активы компании имели определенную стоимость) – независимый судья принимал справедливое и удовлетворительное решение относительно размера возмещения. Если держатели облигаций получали 30 центов на доллар (другими словами, теряли 70 центов), покупателю дефолтного свопа выплачивались 70 центов.

Приобретение страховки на пул американских жилищных ипотек было сопряжено с определенными сложностями, поскольку одномоментный дефолт всему пулу не грозил; владельцы домов переставали платить, как правило, не сразу. Дилеры во главе с Deutsche Bank и Goldman Sachs предложили изящное решение: дефолтные свопы с выплатами по мере наступления страховых событий. Выплаты покупателю свопов – покупателю страховки – производились не единовременно в момент дефолта всего пула ипотечных кредитов, если таковой наступит, а постепенно, по мере прекращения платежей отдельными домовладельцами.

С договором ISDA несколько месяцев работали юристы и трейдеры из крупных фирм с Уолл-стрит, возглавлявших рынок. По неизвестной причине юристу Бэрри, Стиву Друскину, позволили участвовать в телефонных конференциях и даже время от времени вклиниваться и озвучивать точку зрения клиента Уолл-стрит. Фирмы с Уолл-стрит всегда пеклись о кредитоспособности своих клиентов; клиентам же зачастую оставалось слепо верить, что казино сможет рассчитаться с выигравшими. У Майка Бэрри такой уверенности не было. «Я играю не против облигаций, – заявил он. – Я играю против системы». Он не хотел купить страховку от наводнения у Goldman Sachs и остаться ни с чем только потому, что Goldman Sachs смыло волной. Он хотел, чтобы с изменением стоимости договора страхования (скажем, когда вода подступила совсем близко, но еще не разрушила здание) Goldman Sachs и Deutsche Bank предоставляли обеспечение, отражающее рост стоимости того, чем он владеет.