Игра на повышение

Генерал этого не видел, он отчаянно пытался удержаться в седле и заставить коня выбраться из полосы огня. Но после очередного непредсказуемого кульбита обезумевшего скакуна предводитель наемников все-таки оказался на земле. Боясь сгореть или быть затоптанным, он быстро вскочил и бросился вперед.

Пламя уже выдыхалось, и сейчас его всполохи едва достигали колен бегущего человека, а вот дышать было практически нечем. Хватая ртом горячий смрадный воздух, Артур фон Рейбель достиг границы огня, когда его толкнула в бок пробегавшая мимо лошадь с пустым седлом. Он не удержался на ногах, но опять быстро поднялся. И успел сделать еще два шага вперед, когда вражеская пуля, пробив насквозь кирасу, вонзилась в его грудь.

Генерал упал на спину и увидел над собой темное чужое небо, с которого за последними мгновениями его жизни безмолвно наблюдали мириады холодных звезд. Он не увидел, как с трудом взбирающихся на склоны обрамляющих долину холмов кирасир методично расстреливают вражеские стрелки. Он не увидел, как проклятые таридийские уланы рассеяли пытавшуюся о рганизованно отступить смешанную группу всадников. Он не увидел, как таридийские гусары гнали чуть не до самого улорийского лагеря жалкие остатки вышедшего на ночную охоту отряда. Он не увидел перекошенное от ярости лицо короля Яноша, узнавшего о его самовольной вылазке и бездарной гибели. Он больше ничего не увидел.

17

– Смотри, Капуста, унесет течением, лови тебя потом в Титовице! – сослуживцы весело подзуживали рядового Федора Капустина, осторожно спускавшегося по крутому каменистому склону под мост через Славицу. – А если утонешь, домой вообще не возвращайся!

– Идите уже! – недовольно ворчал Капустин, внимательно глядя себе под ноги – оступиться сейчас значило бы гарантированно получить массу болезненных ушибов. – Было бы чем уносить! Вы наших рек в Верейских горах не видели!

Последняя пехотная часть переправилась на таридийский берег и потянулась к ближайшим холмам. На правом берегу реки остались только драгуны, но в их задачу входило изображение бурной деятельности по уничтожению моста на глазах у врага, поэтому они пока никуда не спешили, ожидая сигнала от конных дозорных.

– А если он не сумеет взорвать мост? – Иванников нервно облизал обветренные губы. – Что тогда?

– Тогда наши позиции у брода потеряют актуальность, – я флегматично пожал плечами, – обстреляем улорийцев здесь и отступим в глубину Корбинского края.

Такое развитие событий я считал маловероятным, но полностью исключить неудачу операции «Мост» было нельзя. Никто не застрахован от случайностей, даже я.

Тут я усмехнулся своим собственным мыслям. Подумать только – до каких высот поднялась моя вера в себя! Еще два-три года назад, попав в подобную ситуацию, я бы просто извелся сомнениями и переживаниями, а сейчас даже не особо волнуюсь. Удастся взорвать мост – хорошо, не удастся – тоже не беда, что-нибудь еще придумаю. Конечно, имея за плечами опыт предыдущих кампаний, я не мог остаться прежним неуверенным в себе молодым человеком, но и излишней самоуверенности старался избегать, поскольку она может сыграть со мной злую шутку в самый неподходящий момент. А любая моя ошибка – это загубленные человеческие жизни.

Я еще раз прокрутил в голове весь план предстоящей операции. Тонкие места в нем были, а миссия Федора Капустина действительно являлась ключевым и самым опасным его моментом. Но бочонки с порохом надежно закреплены под балками и настилом моста, во избежание эксцессов запальный шнур продублирован нефтяной дорожкой, а самого Федора отрекомендовали как отличного ныряльщика. Два огнива ждут его в укромном месте – основное и запасное, все, что ему остается – это вынырнуть из-под воды и запалить огонек. А после – снова нырнуть и убраться как можно дальше от моста вниз по течению реки.

Не знаю, не знаю. Как по мне, так вмешаться может только какой-нибудь несчастный случай: улорийцы заметят Капустина, или полезут обшаривать мост, или порох отсыреет и не взорвется. Но над такими зигзагами судьбы я не властен, все, что можно было сделать, уже сделано, остальное лишь в божьей власти.

– Все, уходим на позицию, – объявил я, разворачивая коня.

Здесь больше делать было нечего. Улорийский авангард скоро окажется здесь, и в дело вступят остающиеся на том берегу драгуны, никого лишнего противник видеть не должен.

Сегодня вражеская армия подойдет вплотную к нашей границе, пора повышать ставки, так сказать. Выманив на себя наемников, я нанес первые ощутимые потери вражескому войску и выиграл целые сутки – союзники были вынуждены приводить свои ряды в порядок и вводить новые правила передвижения. Мои ребята не давали им скучать, беспокоя по мелочам – постоянные набеги и обстрелы продолжались, а сегодня у моста через Славицу состоится большой бой. Не лоб в лоб с открытым забралом, как мечтает улорийский монарх, а по-другому, на моих условиях, но гораздо масштабнее предыдущих дней, весело, громко и с большим количеством жертв. Пусть противник поймет, что погибший генерал фон Рейбель со своими наемниками еще легко отделался.