Игра на вес золота

Сложив инструмент и находки в рюкзаки, мы двинулись в обратный путь. Конечно, по-своему Мишка был абсолютно прав, поскольку передвигаться в кромешной темноте, да ещё по малознакомой лесистой местности, – занятие отнюдь не из приятных. Однако, учитывая значимость находки, которая уже не косвенно, а напрямую указывала на то, что мы идём точно по следам пропавшего обоза, можно было плюнуть на все условности и заночевать прямо на месте в лесу.

– Опаньки! – воскликнула я и резко затормозила. Мишка от неожиданности налетел сзади, незамысловато чертыхнулся и, тоже остановившись, вопросительно воззрился на меня.

Я взглядом указала в сторону заросшей молодой сосновой порослью просеки, которая по прямой пересекала лес и упиралась в поле, где мы оставили свою машину. Вот там-то, рядом с ней, и наблюдалось неизвестное нам транспортное средство. В такой глуши это было малоприятной неожиданностью. Я быстро расстегнула наплечную кобуру и поставила пистолет на боевой взвод. Мишка понимающе кивнул и, резко шагнув в сторону, бесшумно растворился в зарослях папоротника.

Чем ближе я подходила к нашей машине, тем больше неприятных ручейков пота сбегало по моей спине. За нашим «Лендровером» пристроился, сверкая на солнце, огромный «Хаммер» чёрного цвета со смоленскими регистрационными номерами. Рядом с ним парочка ребятишек нехилого вида откровенно пялилась на меня, нагло ухмыляясь.

Приблизившись и нацепив на лицо глупую улыбку, я как можно дружелюбнее прощебетала:

– Здравствуйте, мальчики, – и махнула перед мордоворотами удостоверением, естественно, не раскрывая его. – Третий канал. «Губернские новости», отдел криминала. Собираем материал о «чёрных копателях», по заданию главного редактора, – затараторила я.

– Слушай сюда, матрёшка, – невежливо прервал меня один из них. – «Аську» давай сюда, – и выразительно посмотрел на металлодетектор, который я несла на плече.

– Пожалуйста, – не убирая с лица идиотскую улыбку, я протянула ему прибор. – Только учтите, имущество казённое.

– Засохни, – подал голос второй. – Где остальные?

– Кто? – продолжала я разыгрывать недалёкую телевизионную диву.

– Ты что, одна тут по лесам шастаешь?

– Да нет, что вы! Там ещё наш телеоператор Мишка и Петрович, ну, местный участковый, – махнула я рукой в сторону леса, – отстали они, сейчас подойдут.

Услышав про оператора, а тем паче, как я догадалась по их сразу насторожившимся лицам, о сопровождавшем нас сотруднике милиции, мордовороты переглянулись и, мгновенно потеряв ко мне весь интерес, сосредоточенно уставились в сторону леса. Я же, ловко подпрыгнув, уселась попой на нагретый солнцем капот нашего «Лендровера», сложила ручки на коленях и, беспечно покачивая ножкой, принялась рассматривать одного из незнакомцев, по привычке составляя его словесный портрет. Так, рост примерно метр восемьдесят, крупного телосложения, волосы тёмно-русые, короткие, зачёсанные назад, лицо овальное с ярко выраженной, как говорят, тяжёлой нижней челюстью. Нос широкий, крупный, со следами старого перелома носовой перегородки, глаза карие, глубоко посаженные, брови тёмные густые…

– Наташка! Ты где? – наконец услышала я доносившийся из леса Мишкин голос. – Ау!

– Да здесь я, выходите быстрее, тут какие-то мужики. Мне страшно! – взвизгнула я и, нагло провоцируя карауливших меня верзил, резво соскочила с капота.

Мордовороты, как по команде, развернулись на сто восемьдесят градусов и пребольно схватили меня за руки. Я усмехнулась про себя. Сейчас такую «святую» наивность уже не встретишь в Первопрестольной. Здесь же, похоже, – край непуганых идиотов. Я слегка присела, сильно оттолкнулась ногами и, сделав сальто, без труда выскользнула из их рук, в мгновение ока оказавшись позади неприятеля. Остальное было делом техники. Едва уловимый тычок согнутыми большими пальцами обеих рук в область шеи (строго в соответствии с методическими указаниями для диверсантов НКВД), и мордовороты тут же тяжело осели на траву, закатив глаза.

– Ну что, сама справилась? – подоспевший, как всегда, вовремя, Мишка, обиженно засопел.

– Они в твоём полном распоряжении, – великодушно махнула я рукой, – но на всякий случай поставь их на «Бабу Ягу».

Дождавшись, пока Суходольский свяжет громил излюбленным способом спецназа ГРУ, я удобно устроилась на широченном бампере теперь уже трофейного «Хаммера» и стала с интересом наблюдать за Мишкиными манипуляциями. Ему хватило минуты, чтобы обыскать неподвижные тела и освободить их от разного рода серьёзных взрослых игрушек. Улов получился весомым. Пара пистолетов «Макарова», одна «Беретта», по ножичку «выкидушке» на брата и два удостоверения сотрудников местного частного охранного предприятия.

Метод экстренного допроса, или, как говорят у нас в конторе, – «потрошения», признанным и виртуозным мастером которого, несомненно, был мой напарник, принёс ещё более интересный результат. Ну, как говорится, «на ловца и зверь бежит»…

Москва, Лубянка, июль, наши дни