Игра на вес золота

— Что изображено на самой карте, судить не берусь, это, скорее, по части вашего ведомства. К тому же немецкому, сожалею, — не обучен. Но вот в нижней части — определённо — карта прохождения морских глубин. Обычно каждая подводная лодка снабжается подобными картами конкретного района при получении боевого задания, — ровно произнёс капитан и оглянулся назад, где на приставном столике в углу включился факс. На командирском мостике, тишину которого нарушали лишь приглушённые звуки, издаваемые навигационным оборудованием, ясно послышался шелест выползающих один за другим из факсимильного аппарата листов. Старший помощник подошёл к аппарату и, взяв в руки большую стопку листов, протянул мне:

— Это для вас, — пробормотал он, удивлённо подняв брови.

Я буквально выхватила из его рук пачку документов и, ни слова не говоря, выскочила из помещения. Смотрелось это со стороны, конечно, не совсем вежливо, но мне, честно говоря, было наплевать. Даже Егор, как я успела заметить, недовольно зыркнул в мою сторону. Скатившись по лестнице на нижнюю палубу, я рывком открыла дверь в кубрик и, усевшись за маленький столик, зажгла лампу.

«…Ростова, сразу перехожу к делу. Я, конечно, считаю, приведённые ниже сведения полным вымыслом, но, по настоянию Суходольского, отправляю тебе всё, что он накопал. Ты уж там сама отдели, как говорится, «зёрна от плевел». Я уже дал задание нашим аналитикам разобраться со всем этим, но в целях экономии времени пока отправляю весь материал, как есть.

На представленных выполненных от руки рисунках, вероятно, изображено так называемое легендарное подземное царство Агарта. Относительно данных манускриптов специалисты в этой области расходятся во мнениях. Одни считают, что данные манускрипты привёз с собой, вернувшись из экспедиции с Тибета, Эрнст Шеффер (штурмбанфюрер СС, один из руководителей «Ананербе»). Суходольскому удалось раскопать в архивах НКВД несколько интересных трофейных документов «Ананербе», связанных с данными рисунками. Это различные карты-лоции для подводных лодок, следуя которым якобы возможно было попасть через подлёдные области Антарктиды во внутреннюю полость Земли. Ими, вероятно, как мы и предполагали, пользовались субмарины из так называемого Конвоя фюрера. По другим сведениям, эти схемы привезла с Тибета экспедиция ОГПУ, и это косвенно подтверждается материалами допроса сотрудника ОГПУ Якова Блюмкина. В 1926 году он являлся представителем ОГПУ в Улан-Баторе, одновременно выполняя функции резидента на сопредельных территориях Тибета, Монголии и некоторых районах Китая. Вероятно, разыскиваемая нами подводная лодка после посещения акватории моря Лаптевых и выполнения некоего секретного задания должна была после дозаправки вернуться тем же путём в Киль и далее проследовать на секретную базу нацистов в Антарктиде. Обнаружение сигнального буя у побережья моря Лаптевых с большой достоверностью означает, что искомая подлодка потерпела крушение, либо по причине других обстоятельств непреодолимой силы не имела возможности продолжать движение по заданному маршруту. Теперь, возвращаясь к рисункам. Всё дело в том, что на них, правда, схематично и весьма приблизительно обозначены входы во внутреннюю полость Земли также и через арктические подлёдные области…»

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала я и тут же вспомнила: «Блюмкин! Точно, вот где я видела картинку, похожую на найденные в портфеле немца! В квартире на Котельнической набережной. А фамилия мужа Веретенниковой — Блюмкин!» В мгновение ока многое для меня встало, наконец, на свои места.

— Наталья, — в кубрик протиснулся Егор, — поднимайся на мостик, там мореманы на эхолоте что-то увидели.

Поднявшись на мостик, я вопросительно глянула на капитана:

— Борис Александрович, есть что-нибудь?

— Вот посмотрите сюда, — капитан, чуть отодвинувшись, указал на монитор эхолота. — Видите на дне большое затемнение эллипсовидной формы? Возможно, это как раз то, что вы ищете. Что будем делать? — капитан посмотрел сначала на Егора, а потом перевёл взгляд на меня.

— Какая глубина? Температура воды? — поинтересовалась я.

— Глубина небольшая, всего 22 метра, — капитан сверился с приборами, — здесь мелководье, максимальная глубина не превышает 50 метров, а температура воды 6 градусов по Цельсию со знаком плюс, — и, наклонившись к селектору, приказал:

— Стоп машины, малый назад, выбросить буй.

— Егор, можно погрузиться с вами? — спросила я. — Глубина небольшая, а внутрь, если что, я не пойду. Так что хлопот со мной у вас не будет.

— Если тебе интересно, то почему бы и нет, — пожал плечами Егор. — Только захвати камеру, поснимаешь там для отчёта, ладно? — и обняв меня, слегка отодвинул в сторону.

Мимо нас матросы пронесли какую-то небольшую железную штуковину с заушинами, за которой тянулся спусковой конец. Вскоре раздался всплеск, и пеньковый канат, закреплённый на чугунной болванке, стал, змеясь по палубе, быстро уходить за борт.