Игра на жизнь

– Вы достойны похвалы, раз служите опорой самой для себя, но как насчёт денег? Разве вас никто не обеспечивает?

Пуэлла минуту подбирала тот ответ, который бы не унизил ее достоинства и при этом не выдал ее плутовства. Все это время она сохраняла любезный вид: когда она улыбалась, то улыбка ее всегда получалась обольстительной.

– У меня нет мотивов, побуждающих вступить в брак. Если меня поразили недуги любви, то это было бы совершенно другое дело. А влюбляться мне не свойственно – такова моя природа. А совершать грубый денежный расчёт браком равняется для меня надругательству над моим самолюбием… Полученное наследство позволяет мне жить без бед и нужды.

***

Мисс Люденс как компаньонка оказалась довольно полезной. Она послушно носила корзинки со сладостями, везде ходила возле своей покровительницы и внимательно слушала ее рассказы. Они посещали разнообразные лавки мелких торговцев, чайные, кондитерские. Шоколад и чай, купленный в тех местах, из раза в раз завершали приятный день. Пуэлла даже приобрела изящно выполненный серебряный шатлен. Субдола наслаждалась новым для нее городом, а мисс Люденс разделяла её удовольствие.

– Фелиция, дорогая моя, – Пуэлла рассчиталась с булочником возле лавки и подошла к компаньонке, – понеси-ка корзину с выпечкой. Прошу, не урони их, как в прошлый раз.

Компаньонка внимательно рассматривала содержимое корзины и вдыхала аромат свежеиспеченной сдобы.

– Не засмотрись на них, иначе рискуешь упасть, – Пуэлла взяла девушку за подбородок и приподняла ее голову.

– Леди Денель не посещает пекарни и не любит хлеб, – жалостливо понизила голос Фелиция. – Я ни разу в жизни не ела такие булочки.

– Тогда изволь ее испробовать, – произнесла Пуэлла и сунула булку под нос Фелиции. – Ну же, не сопротивляйся интересу!

Мисс Люденс покорно взяла еду с рук покровительницы. Мягкий хлеб пришёлся по душе компаньонке. Пуэлла довольно улыбалась.

Прогулки по маленьким улочкам не только доставляли Субдоле душевное спокойствие, но и приводили к шляпным магазинам. Каждый раз, когда Пуэлла проходила мимо витрины, ее охватывало мгновенное желание зайти внутрь. Воображение ее поражалось формами и украшениями шляпок, что она могла найти там, они манили к себе и просились на примерку. Чёрная широкополая шляпа с белыми перьями и бантом сильнее всех привлекла внимание Пуэллы. Когда Фелиция увидела свою покровительницу в новой шляпе, то восхищенно произнесла:

– Вы обладаете изысканным вкусом, госпожа!

Пуэлла улыбнулась комплименту. Ей захотелось присмотреть шляпу и для Фелиции, однако ее вкус подсказал, что цветущей мисс Люденс выгоднее всего было просто завязывать волосы бантом. Поэтому Фелиция получила в подарок розовую атласную ленточку.

Тяга к шляпам у молодой женщины была с детства, когда судьба еще не принуждала ее к мошенничеству. Ризус, отец Пуэллы, держал шляпный магазин. Субдола часто сидела в мастерской, играла с перьями и тканями, повторяла за отцом и пыталась создавать свои изделия. Возможно, когда-то давно в ней зарождался талант, но отец в момент лишил Пуэллу возможности развить его: он отправил ее в пансионат.

Отец не хотел оставлять свою дочь без образования. Пуэлла и сама радовалась, что получит воспитание, подобающее благородной леди, однако учёба быстро ей надоела. Она предпочитала ловить бабочек и читать интересные для себя книги, а не сидеть на скучных занятиях. Позже Пуэлла учинила скандал и сбежала из пансиона раньше, чем пришлось стыдиться перед отцом за проступок.

Каждый раз, когда мисс Субдола переступала порог шляпного магазина в каком-нибудь городе, она вспоминала про Ризуса: как сейчас он живет? Он здравствует или мучается от одиночества? Посетить отца у дочери не хватало решимости, написать ему стало бы признаком ее трусости и бестактности. Поэтому Пуэлла через других заказывала шляпы у него и узнавала, чем жил мистер Субдола.

Пуэлла и Фелиция в другой день посетили местную оперу. Чтобы наслаждаться музыкой и не привлекать к себе внимания, они разместились на галерке. Но у Люденс это, к счастью Субдолы, не вызвало вопросов. Компаньонка раньше не была в подобных местах, да и в свет девицу, похоже, ни разу не выводили, оттого она зачарованно смотрела на публику, на сцену и на декорации.

Пуэлла же много смыслила в опере: шулерский слух в этом искусстве являлся очень искушённым слушателем. Посещение оперы для нее служило не только любимым развлечением, но и необходимостью для души и тела. Во время представлений сознание Субдолы пребывало в состоянии божественного наслаждения, мирские заботы и дурные мысли растворялись в мелодичных голосах. Звуки сплетались в сладостное звучание. Поющие ангелы на сцене привносили в душу мисс Субдолы истинное совершенство высокой музыки.

После представления, в гостинице Фелиция со всею сердечной теплотой сказала:

– Госпожа Пуэлла, позвольте поблагодарить вас за поход оперу. Я будто побывала в раю. Мне еще не доводилось бывать в таких местах.