Игра на жизнь

— Какая на хрен речь?! Танька моя жена! Что хочу с ней, то и делаю, понял?! А ты не суйся, куда не звали!

— Она не только твоя жена, она, на минуточку, еще и человек…

— Слышь… Ты чего сейчас, нарываешься? — еще больше вспылил Чернов. — Или до сих пор не въехал, с кем связался? А может, это старикан тебя нанял? Так он все, зажмурился. Ничего тебе больше не обломится… Кстати, это не ты его?..

— Полная чушь. С чего бы, когда и зачем?

— А ты вообще не в теме? — в вопросе Чернова прозвучала издевка.

— А мне бы оно надо? Своих дел хватает! Так что слушай сюда. Татьяна просила тебе передать, что согласна выполнить все, что ты потребуешь, в обмен на то, что ты оставишь в покое ее и Машку.

— Она мне еще условия будет ставить?! — рявкнул Чернов. — И ты думаешь, что я буду выслушивать треп лживой бабы?! Ты что, идиот?

— А что, похож? — Борька провел рукой по щетине на лице и с театральным простодушием уточнил: — В зеркало давно не смотрелся.

— Короче, — теряя терпение, Чернов подобрался и недобро сверкнул глазами, — давай сюда Таньку, живо! О том, какого ты… с чужими бабами раскатываешь, мы после поговорим.

— Делать мне больше нечего, как кататься с замужними дамами дольше необходимого. Я ее высадил сразу после того, как мы вчера в город въехали, так что вы еще ночью зря караулили. Поэтому все, что могу, — это обеспечить вам связь на безопасном для Татьяны расстоянии. Ты можешь ей выдвинуть свои условия, все, что тебе нужно. Она меня уверяла, что с радостью сделает все, чтобы только ты дал им с Машкой спокойно жить. Но если что-то пойдет не так и вы снова возьметесь их терроризировать, то знай, что так просто это больше у тебя не получится и что на этот случай у нее будет запасной вариант…

— Да видал я твою лапшу про все ее варианты! Все она отдаст… — Чернов вначале взвился, потом призадумался и сбавил тон: — Короче, пусть сама все выкладывает и не пытается сделать из меня идиота. Посмотрим, как она будет выкручиваться! Давай ее номер, и можешь пока валить! Забуду на время про твои фортеля в Терновке. Но если узнаю, что ты в этом деле замешан больше, чем… — Чернов замялся и с угрозой закончил: — Тогда уже по-другому базар пойдет.

Борька лишь досадливо поморщился: не любил он этих заочных угроз, да еще и многократно повторенных. Еще в детстве дед говорил ему: «Запомни, Борька, что попугай и орел — это разные птицы!» Поэтому он не взял на себя труд отвечать Чернову, а сразу предложил:

— Телефон записывай, — и продиктовал номер оставленной Тане трубки.

Чернов записал, потом поднял глаза от телефона на Борьку и повторил в очередной раз:

— Все? Тогда пока можешь сваливать. Где искать тебя, знаем.

— И вам хорошего вечера, — лучезарно улыбнулся Смоляков. А потом развернулся и пошел к воротам базы, чутким ухом ловя все звуки у себя за спиной. Он не исключал никаких вариантов: Чернов мог на него наброситься, мог пальнуть из ствола вдогонку — о последствиях такие типы нередко начинали думать не до, а после поступка. Но позади лишь тихо открылась и снова хлопнула автомобильная дверь. А где-то через полчаса «Лексус» тронулся с места, выехал на трассу и развернулся в сторону города. Значит, братки потеряли к нему интерес, успев переговорить с Татьяной? Сменив в своем телефоне «родную» симку на свежекупленную, Борис включил телефон и набрал Танин номер. Она ответила почти сразу: наверное, после предыдущего разговора еще не выпустила телефон из рук. Сразу сообщила:

— Мы с Черновым пообщались.

— Это хорошо. А договорились до чего-нибудь или нет?

— Вроде да. Когда он проорался, то заявил, что мы с Марусей ему теперь не нужны… будем не нужны, когда я позволю ему забрать что-то уцелевшее из отцовского кабинета и подпишу ему несколько бумаг: оказывается, отец на меня переоформил что-то очень важное. Да, я не раз ездила с ним к нотариусу, но не интересовалась, зачем. Просто подписывала то, что требовали.

— Совсем не глядя?

— Совсем. Я устала, Борь! Устала быть вечной разменной монетой в их торговле друг с другом. А еще я знала, что меня все равно заставят сделать то, что им надо, даже если я начну возражать. Поэтому просто закрывала глаза и делала все, на чем они настаивали.

— Ясно. — У Бориса мелькнула мысль: а не отдать ли Татьяне ключ, спрятанный сейчас вместе с бумагами? Но он тут же ее отмел. Чернов при желании мог выяснить, что его жена непричастна к опустошению лесного тайника, и незачем ей давать в руки предмет, способный вызвать у этого типа лишние вопросы. Пускай теперь сам, на пару с Хохлатовым выясняет, что было и как. И ключ свой пусть ищут, гадая, кто и где мог бы его спрятать или потерять. Таниного отца больше нет, так что спрашивать не с кого.