Игра на жизнь

— По истории с женщиной. Она покончила с собой, а сын-подросток не просто в отчаянии, он с тяжелым нервным срывом. Вот я и попытался понять, только ли горе его так подточило? Или есть еще тайна, в которой он сейчас никому не может признаться, потому что она привела к слишком страшным последствиям? Тайна и чувство вины. Петрович, мне кажется, я знаю, как эти дома́ и драгоценности уплывали в чужие руки. Через детей! Подросток вполне способен вытащить украшение из сейфа родителей, а также подсунуть какую-нибудь бумагу им на подпись, якобы из школы. Кто из взрослых такую не подмахнет по просьбе любимого чада? Причем не глядя, несмотря на эру электронных дневников. Вопрос только в том, кто и как надавил на самих детей, чтобы они на это пошли? В принципе, это несложно сделать: они в этом возрасте легко увлекаются всякими идеями и поддаются внушению. Надо только подобрать для манипуляции подходящую тему. Меня немного смущает разброс по регионам, но сейчас, в век интернета, сильному организатору и расстояние не помеха. Значит, надо порыться в Сети. Что там может всплыть? Какая-нибудь секта или молодежное движение, где состоят подростки из тех семей, которые указаны в документах.

— А ведь твоя правда, Борь! Я пытался копнуть знакомых Петлякова или тех, кто участвовал в таможенных операциях, а ты увидел картину с другой стороны! Ребятня! Эти и в самом деле многое могут, порой мало что соображая. Ну, или просто еще не имея взрослого опыта и умения просчитывать последствия. Хотя и взрослые-то многие тоже попадаются в подобные сети! Только не близких подставляют, а уже сами все отдают.

— А еще, при таком раскладе, в роли главного злодея вполне способен оказаться даже Чернов. Парень не самого далекого ума, чтобы самому все придумать, но при чьей-то подсказке он мог взять на себя лидерство в созданной организации.

— Так, Борь… Оставшиеся бумаги у тебя с собой?

— Да, я их из машины захватил.

— Мне могут потребоваться адреса и фамилии из твоей половины.

— Сейчас я быстро сфотографирую для тебя заголовки, этого должно пока хватить. При гостях я трясти своими бумагами не смогу: не хочу посвящать Татьяну в то, чем мы с тобой занялись и как в это глубоко закопались. Но если все-таки потребуется дополнительная информация, ты пиши, и я найду какой-нибудь выход.

— Так у тебя сейчас время есть, пока они не приехали.

— Петрович, ты еще сам не знаешь, что тебе будет нужно. А у меня в ближайших планах собой заняться и хоть немного у тебя тут прибрать. Татьяна приедет с дочкой, а здесь мышатник. Так что уборка, мне кажется, важнее поиска дополнительных данных. Это ж мне все тут потрошить, из файлов вытаскивать… А к приезду девчонок все должно быть надежно спрятано. У тебя тут, кстати, нигде хлорки нет?

— Вроде была. Посмотри в кладовке. Меня там года три уже не было.

— Мыши были счастливы, — усмехнулся Борька. — Ладно, давай пока прощаться. Когда будет нужно пообщаться, ты мне просто маякни, а я буду тебе перезванивать в удобный момент, чтоб Татьяна не слышала. Не при ней же нам обсуждать дела ее отца!

Смоляков отключился. Быстро достал и разложил документы. Не вытаскивая их из файлов, отщелкал и отправил титульные листы. Он не стал озвучивать Петровичу главную причину своего нежелания углубляться сейчас в эти бумаги: что перебирать-запихивать листочки было для него очень болезненно. При каждом движении руки бок пульсировал, как будто кто-то ритмично смыкал и размыкал на нем челюсти. Вскрыть бы его! Но раз уж все равно придется прибраться в доме, то и возню с гематомой лучше отложить до того времени, когда будет более подходящая обстановка и меньше риск заражения. Действительно отыскав в кладовке хлорку, даже еще не выдохшуюся, Борька взял ведро и поковылял к колодцу. Для себя одного он сейчас ни за что не пошел бы на этот подвиг — при таком самочувствии провести уборку в заброшенном доме. Но допустить, чтобы Машка надышалась здесь какой-нибудь мышиной заразой, он не мог.

Провозился Борис дольше, чем рассчитывал: выходило все медленно, да еще и с перерывами, чтобы принять таблетку и даже прилечь на несколько минут. Поэтому, когда уже затемно за калиткой показались гости, он только закончил уборку, а на себя времени не хватило.

— Дядя Боря! — едва увидев его на крыльце в свете уличного фонаря, Машка тут же его узнала и кинулась к нему бегом через двор.

— Тихо, Машунь. Я тут немного поранился, — он присел, защищая таким образом бок от радостного детского наскока. Но Машка, услышав его, сама остановилась, испуганно спросила:

— У тебя что болит?

— Да, что? — взволнованно подключилась к вопросу Таня. И, понизив голос, уточнила: — Чернов?

— И да, и нет, Тань, — не желая останавливаться на этой теме, он осторожно поднялся, погладил притихшую Машку по голове и ободряюще ей подмигнул. — Пойдем. Сразу предупреждаю, что звезды в этой гостинице только небесные. Удобства вообще во дворе.

— Ну все равно лучше, чем в грузовике, — Таня вошла, огляделась. — А где он, кстати?