Игра навылет

— У тебя же есть один?

— А два лучше.

Подошли к кому-то из новичков:

— Это у тебя кто? А, «Гэри Фишер». Хорошая марка. Рама позволяет делать апгрэйд…

— Чего-чего?

— Ничего, — снисходительно, — потом поймешь.

С особым уважением смотрели на дорогие двухподвесы: велосипеды с амортизаторами на переднем и заднем колесах. Роллеры не спеша натягивали свои роликовые коньки, перешучивались.

— Смотри, — с гордостью показывал роллер по имени Герман, — видишь, какие царапины? Это я грохнулся на спуске.

— Молодец. Не зря, значит, бабло на защиту потратил, — кивали ему. На коленях и локтях, на ладонях и вообще везде, где только можно, роллеры закрепляли пластмассовые щитки.

— А то!

— Только ты, Гера, все время падаешь. Может, хватит?

— А мне так интереснее! — смеялся Герман. Он действительно весело падал и всех смешил.

Рядом велосипедист уже, наверное, в третий раз показывал шрам на ноге:

— Это я на «Певчем поле» упал, помнишь? В позапрошлую покатушку. — И показывал на свой велосипед. — Вот, черная вставка на раме. Это место сварки. Еще крепче стало!

Кирилл поначалу тоже участвовал в этих беседах. Взахлеб хвастался новым байком, рассказывал, как зимой первый месяц лихачил по квартире: метр вперед, полтора в коридор — и назад. На улицу хотелось нестерпимо. Может, именно поэтому, шутил он, тепло так долго не наступало. Поздняя была весна. Она издевалась: слишком сильно уж рвешься кататься, потерпи. А ничего нельзя желать слишком сильно.

Потом стал помалкивать и просто прислушиваться к себе и велосипеду. Это было так здорово — катить. Все места, куда надо добираться городским транспортом не меньше часа, трястись, торчать в пробках, стали вдвое ближе. И эта игрушка, в сущности, всего лишь железяка, стала дорога как символ преодоления расстояний. Да и себя в большой степени.

Но особенно Кирилла тянуло на пятничные ночные велороллерские покатушки. Мчишь как будто в строю, в массе братьев по разуму, а чувствуешь себя индивидуальностью. Байк, размышлял Кирилл, это самый эгоистичный вид транспорта. Нет двух одинаковых велосипедов, как и людей. Разве лишь в магазине… Но стоит проехать немного, и он уже настроен под тебя, как одежда. Он — это и есть ты. Каждое утро, когда ты уходишь на работу, он остается ждать. Возвращаешься — все еще ждет. Наверное, он не может долго стоять на месте…

Кирилл уже с трудом заставлял себя ездить в маршрутках и на метро. Тяжело быть неподвижным, хочется крутить педали, перемещаться в пространстве с удовольствием, а не в тупой духоте, наблюдая за пассажирами, играющими на своих мобилках. «Наверное, — усмехался компьютерщик Кирилл Румянцев, — все-таки есть особый велосипедный вирус, и я им заболел в этом году».

Под веселые выкрики, по сигналу болельщицкой дудки полсотни ночных энтузиастов двинулись по улицам и тротуарам. Проехали Европейскую площадь по трясучему булыжнику, устремились, лавируя между колоннами стадиона «Динамо», вверх, через Мариинский парк. Прохожих в начале первого на улицах было, как ни странно, много, они останавливались с изумленными улыбками, вспыхивали фотокамерами, свистели вслед и кричали «Вау!». Некоторые автомобилисты братски сигналили: «Та, та, та-та-та, та-та-тата — тата!!!»

Они выехали на улицу Январского Восстания и покатили к музею Великой Отечественной войны. «Бумц-бумц», — звучала ритмичная музыка у кого-то в рюкзаке. Едущие рядом игриво подпрыгивали на передних колесах и дурашливо смеялись. Впереди и сзади катили ребята из так называемой «секьюрити груп», они заранее перекрывали сложные перекрестки, переговаривались по рации, поджидали отстающих, подвозили уставших роллеров, позволяя им уцепиться за седло.

В некотором отдалении ехал мотоциклист. Ничего удивительного — в прошлую покатушку к ним пристроились две девушки на мотороллерах. В своих проездах по ночному Киеву ребята быстро обрастали сочувствующими. И на мотоциклах к ним присоединялись, и на скутерах, и даже на новомодных китайских электровелосипедах.

Мотоциклист держался особняком. Стеснительный, наверное. Под круглым шлемом лица его не было видно. На подъеме один роллер знаком показал ему, что хочет уцепиться, — мотоциклист кивнул. На ходу, обгоняя колонну, роллер вынул фотоаппарат и, держа его в свободной руке, сделал несколько снимков. Еще и покрикивал: «Улыбочку!»

Они подъехали к музею, ведущий остановился: «Ждем отстающих!» Потом со свистом и улюлюканьем ринулись вниз по крутой петляющей аллее. Эта узкая дорога вела к мосту Патона. Кирилл вспомнил, что они тут уже проезжали, дальше будет дорога вдоль Днепра, потом Железнодорожная улица и Московская площадь…

Он переключил передачу и наддал. Ветер свистел в ушах, полутемная аллея неслась навстречу, под колесо. Передний фонарь освещал ее довольно слабо, но видны были красные задние огоньки едущих впереди. Как это здорово — мчаться вот так, приподнявшись в седле, угадывая повороты и объезжая едва видные ухабы и ямки!