Игра не на жизнь. Проходная пешка

- Не надо тебе это знать, поверь, дочка. Пытали его ур-хаи страшно. Я сам чуть пару раз не сорвался… не бросился его освобождать. Я ведь его тоже… как сына… Но ты пойми, что простому перебежчику ур-хаи не поверили бы. Тут важно было расколоться в нужный момент, чтобы ур-хаи ничего не заподозрили. Их маги очень недоверчивые. Он выдержал до конца. И сказал так, как было нужно.

Улетов замолчал, пожевывая ус.

- Спасибо… товарищ майор.

- С каких пор я стал для тебя товарищем майором? Или забыла, как папку называть надо?

- Нет. - Смех сквозь слезы. Он пытается меня отвлечь от переживаний. Спасибо, но не получится. В груди тяжелая пустота - это боль потери? Или жалость? Или любовь? Не знаю. Хочется выть и рвать грудь… или лечь и умереть.

Возле шатра магов-медиков я остановилась. Попрощалась с Улетовым, пообещав, что ни стреляться, ни вешаться не буду. Я смотрела в широкую спину майора, перетянутую портупеей и понимала, что эта потеря для него не первая, и не последняя… и живет он с ними, смирился. Заставил себя научиться принимать их как боевые потери. Но Рандир-то не умер!

Все-таки одно - когда сама себя уговариваешь, а совсем другое - получить заключение из уст медиков. Я медлила и не могла заставить себя откинуть полог шатра. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Собрать все свои силы, чтобы принять неизбежное. Наверное, я слишком долго колебалась, перед тем как войти, голоса медиков внезапно стали громкими и четкими, что моя рука застыла, так и не откинув полог.

- … у меня нет этому объяснений!

- Думай, о чем говоришь!

- А что ты хочешь? Это первый случай в маго-медицинской практике! Человек по сути труп, у него нет ни одного целого органа, почти все кости поломаны или раздроблены! Да от такой потери крови уже умирают! Что ты от меня хочешь?! Маги не всесильны! Я не знаю, как он живет! Не з-на-ю!

- Долго еще будет твое обезболивающее заклятье действовать?

- Я могу поддерживать его еще сутки. А дальше? Отрастить конечности я не смогу. Он даже пить не сможет - в животе дырка с мой кулак!

- А король? Что приказал король?

- Дать яд…

- И?

- Он жив… и будет жить. Я не знаю, что его держит, но для него это непрекращающиеся муки… Жестоко оставлять его жить таким.

Дальше я не слушала. Не могла. Убежала.

В своем шатре я дала волю слезам.

«Отпусти…»

Сквозь туман забытья всплывает лицо порученца.

«Отпусти…»

Нормальное, человеческое лицо. Такое, каким я его видела в последний раз в крепости.

«Отпусти…»

Он просит, лицо расплывается и складывается в маску из мяса и крови.

- Нет! - Я вскакиваю и сжимаю голову руками. - Нет… Не хочу.

Это несправедливо! Это неправильно! За все надо платить - за любое действие, за любую мысль, даже за любую просьбу. Я попросила Изначального: «Жизнь Рандиру!» и он дал. Буквально. Жизнь. «Люби - и она никогда не порвется». Бескрайняя нить. Безжалостная шутка. Ломаются стереотипы Добра и Зла, Милосердия и Жестокости - что есть что? Отказаться от любви и порвать ту единственную нить, которая держит Рандира на этом свете или убить свою любовь и отпустить его душу в чертоги Смерти. Что здесь Добро, а что здесь Зло? Любовь - это Добро? Убить - это Зло? И что такое настоящая жестокость? Заставлять его жить и каждый час, каждый день чувствовать его терпеливый, выпрашивающий, унижающийся взгляд - опусти? Терпеливый настолько, насколько можно ежесекундно выдерживать эту боль - боль моей любви.

Огонь можно тушить по-разному. Вылить ведро воды - резко, чтобы пошел пар и вода с огнем уничтожили друг друга. Или можно засыпать песком. Песок смешается с пеплом и их выдует ветер. А можно убирать дрова. Когда огню нечем питаться он сам угасает. Медленно. Беспощадно. Сам по себе.

Если у любви забрать все воспоминания - одно за другим стирая их в памяти, в конце не останется даже угольков. Ведь надо не только разлюбить, но и поверить в это. Нити, идущие от сердца, рвутся только с кровью. И та, последняя, единственная наша ночь, ставшая началом и концом, умирает, осыпаясь пеплом в душе - не было ее… Его глаза, цвета штормового моря - забыть. Его крепкое тело в моих объятьях - сон. Моя любовь - это только воздушные замки, они растворяются под злыми лучами солнца, оставляя после себя только горечь и холод.

Возле шатра бессменный Тауэр. Я смотрю в его глаза долго-долго. Пока он не видит на дне моих зрачков холодную решимость. А потом мы вместе становимся возле кровати. У изголовья.

- Прошай, мой брат. Спасибо тебе за жизнь. - Говорит Тауэр.

- Прощай, мой возлюбленный. Я отпускаю тебя. - Говорю я.

- Спасибо. - Шепчет Рандир. - Я люблю тебя, Ника.

Я киваю и одним движение - пока не передумала, пока сердце стянуто железными цепями воли - вонзаю ему в грудь кинжал. Рвутся звенящие нити, идущие от сердца к сердцу, больно бьет отдача - но это уже не важно. Там, внутри сердца нет ничего - холод и пустота. Разве может болеть пепел?