Игра не на жизнь. Проходная пешка

Как я бежала вниз по ступенькам! Эльф едва поймал меня на очередном повороте, когда я с разгона едва не стала местным барельефом. Увидеть моего Рандира - что может быть главнее?!

Тюремный стражник нас проверил и потребовал сдать колюще-режущие предметы. Сдала. Тауэр остался снаружи, а я вступила под темные своды тюрьмы.

Темные своды - это я немного приукрасила. Коридор с закрытыми решетками нишами и двумя длинными узкими окнами в конце. Света и воздуха хватает. Камеры чистые, но пустые. То ли у барона нет преступников, то ли их уже нет. Стражник закрыл за мной внешнюю дверь и я осталась одна.

- Рандир! - я позвала тихо, а потом, устыдившись свой нерешительности, громко - Рандир!

В предпоследней камере замаячила фигура. Бегом к ней.

- Ран!

Я прильнула к решетке, пытаясь рассмотреть самого дорогого для меня человека.

- Ран… - прошептала я, касаясь его руки.

- Ника.

Вот и все сказано. Его голос, его руки, его глаза, смотрящие на меня с радостью и нежностью - каждую минуту я вспоминала о нем, а теперь просто стояла и смотрела.

- Как ты?

- Как ты?

Опять перебиваем друг друга? Как в тот наш первый серьезный разговор.

- Я нормально. - Говорю я и улыбаюсь. - Вот… замок в осаде… скоро будет… Орда.

- Я знаю. - Спокойно сообщает Рандир.

- Тауэр?

Он кивает. Как же иначе? Эльф же ему сразу докладывает что да как. Главное отойти подальше от Улетова.

- Улетов здесь. - Надо же что-то говорить, - а барон хоть и соглашается с моими предложениями, но делает это так, что все выходит через жопу. Не могу понять, он то ли специально так делает или тупо не понимает?

- Барон ведет свою игру даже там, где от нее никакой пользы.

Интересное замечание - надо на досуге подумать.

- Что он с тобой делал? - вот и задала вопрос, который меня беспокоит еще с момента нашего побега.

Рандир не отвечает, а просто берет мою руку и подносит к губам. Я вижу, как он исхудал и осунулся. Темные круги под глазами - это не фингалы, а запредельное изнеможение.

- Тебя что, не кормили?

- Всё позади… - целует пальцы Рандир. - Я рад тебя видеть! Это из-за меня ты чуть не погибла…

- Ерунда! Мне бы теперь тебя отсюда вытащить!

- Не волнуйся… - шепчет он и снова целует руку. - Теперь, когда ты рядом, мне ничего не страшно.

- Глупый! - Как же он не понимает, что его жизнь висит на волоске? - Я вытащу тебя!

- Ты меня с того света вытащила уже… - не понимаю, смеется он или серьезен, - что тебе тюрьма по сравнению со смертью?

- Не шути! - я выдергиваю руку.

- И не думал!

- Рандир… я… - очень хочется сказать что-то важное, но невольно вспоминаю зеленые шальные глаза наемника и замолкаю. Не могу я врать, а сказать правду… я даже не знаю, что же есть правдой!

Дверь со скрипом открывается, прерывая наше свидание. Неужели пора?

- Госпожа, вас ждут!

Чего это я понадобилась? Покидать Рандира не хочется. Так бы и осталась с ним здесь, в тюрьме - главное, чтобы рядом…

- Иди… - чуть заметно улыбается Рандир.

- Я приду еще!

- Ника! - ловит он меня уже на пороге, - принеси принадлежности для письма и бумагу - хочу написать барону.

- Хорошо.

Дверь за моей спиной закрывается, обрывая во мне горечь вины. Я так и не смогла сказать, что люблю его. Ничего, скажу в следующий раз.

На лестнице меня ждет Тишин. Как будто он решил стать моим вторым ангелом-хранителем! Вон уже и Тауэра подвинул. Эльф по своей привычке, в дела людей не вмешивается. Ему важна только я. Вернее не я, а то, что во мне. Но пока Дух Изначального живет в моем теле, то эльф будет его охранять денно и нощно. Телохранитель, блин!

- Ты не хочешь прогуляться на стену? - Тишин берет меня под локоток, не оставляя выбора.

- А у меня есть возможность отказаться? - обреченно спрашиваю я, и он лукаво подмигивает. Я поняла - выбора нет. Ну что ж - вперед за орденами…

Первые атаки отбили ополченцы во главе с наемниками. Фабис решил придержать своих солдат внутри замка. Атаковали ордынцы слабо, почти сразу откатываясь от стен, будто хотели проверить, есть ли защитники вообще. Но даже с тем, что защищать приходилось всего две из трех стен пригорода (третья выходила к реке и с той стороны атаку можно было не бояться), людей у нас было маловато. Ополчение выставило всего человек пятьсот. Вместе с солдатами, мужчин способных держать оружие еле-еле набралось тысяча. Насколько я помнила по военной истории, пропорции атакующих и обороняющихся должны быть где-то три к одному. Ордынцев же наблюдалось в пределах видимости около десяти тысяч. Если пойдет серьезная навала, то рано или поздно они замок возьмут. Иллюзий на этот счет у меня не было. Важно было не то, что мы все обречены, а то, сколько мы продержимся. Мир становился все более контрастным - черно-белым. Вот враги, вот свои.