Игра небожителей, или Как я отдыхал Виктором Бишопом

– Договор аренды личности. Вы арендуете личность и должность Глеба Валенского. Вот договор, – он протянул мне планшет с договором.

Не знаю кого как, а меня забавляет то, что даже сейчас, спустя 50 лет после того, как бумагой перестали пользоваться, любой официальный документ все еще называют бумагой.

– То есть, подписав это, я официально стану Глебом Валенским, наладчиком прачечных автоматов? – спросил я.

– В частности и им. Аренда не требует поглощения личности, поэтому, будучи господином Валенским, вы продолжите оставаться Виктором Бишопом.

– Лишь бы это не обязало меня на самом деле заниматься прачечными автоматами.

– Об этом можете не волноваться.

– Тогда где я должен поставить автограф?

– Вот здесь, – сказал Чейз и указал на нужную строчку на планшете.

– Это все? – спросил я и, не читая текст договора, поставил под ним подпись.

Будучи Виктором Бишопом, а я подписывал договор от его лица, я не рисковал ничем, как, собственно и он. Мое право подписи было ограниченным, и она имела вес только в рамках первичного договора, по которому я был нанят на работу в качестве Виктора Бишопа.

– В каком часу желаете отобедать? – спросил Чейз, когда с формальностями было покончено, а на моем сетевом экране появилась иконка быстрой связи с Чейзом.

– В ближайшем, – ответил я, не столько руководствуясь чувством голода, сколько желанием узнать, чем же еще удивит меня повар.

– Я позову, когда все будет готово.

– Я буду здесь.

Чейз вышел, и я вернулся к чтению. Прочел несколько страниц и… меня осенило. Я вдруг понял, что влюбился в эту безумную игру, что мне понравилась жизнь в духе супершпиона из старинных романов, что опасность только сбивает с нервов мох, заставляя максимально ярко чувствовать вкус жизни. Я понял, что начинаю кайфовать от происходящего, как наркоман. А почему, собственно, как? Опасность заставляет организм вырабатывать целую кучу сильнодействующих гормонов, превращая его в фабрику по производству наркоты.

– Обед готов, – прервал мои нравственные терзания Чейз. – Я приготовил вам подходящий костюм. Он в вашей гардеробной, но если пожелаете, я принесу все сюда.

– А это обязательно, переодевания и все такое? – с надеждой в голосе спросил я. Не люблю тратить время на переодевания.

– Решать вам, – ответил Чейз, и каким-то шестым чувством я почувствовал, что откажись я подобающе одеться, он станет презирать меня всю оставшуюся жизнь. Казалось бы, какое мне дело до его уважения, если в любой момент я могу отсюда съехать и никогда его больше не встречать. Вот только что-то во мне желало его расположения, и я ответил:

– Пойдемте в гардеробную.

Костюм был светлым серо-голубым и невесомым на ощупь. Галстук я завязывать умел. Какое-то время назад у меня был бзик, и я носил костюмы и галстуки. Потом, правда, одумался и вернулся к неприхотливой джинсе.

Обед я описывать не берусь. Скажу лишь, что он состоял из 5 блюд, и ничего даже отдаленно напоминающее эти шедевры кулинарии есть мне не доводилось. Венчал трапезу местный чай, способствующий по словам Чейза улучшению пищеварения и подъему настроения.

Настроение у меня действительно поднялось, и я решил пойти прогуляться по парку, о чем и сообщил Чейзу.

– Забыл сказать, что вам принадлежит конюшня с прекрасными лошадьми, и если вы желаете прогуляться верхом.

– А это уж точно нет. С лошадьми я предпочитаю оставаться на «вы», что устраивает и меня, и их, – как-то слишком уж резко ответил я. Дело в том, что лошадей я боюсь. Без всякого повода с их стороны.

– А вот от хорошего велосипеда я бы не отказался, – поспешил я добавить.

– Какую модель вы предпочитаете?

– Ту, что выберете вы.

– Завтра же займусь этим вопросом.

Дальше мы шли молча. Я наслаждался прогулкой и мыслями ни о чем, а Чейз был приучен не лезть с разговорами, пока его не спрашивают.

Мы уже возвращались домой, когда он остановился, чтобы прочесть пришедшее сообщение.

– Вас приглашают на ужин Робертсоны. Это ваши соседи. Вполне приличные люди. Они пишут, что хотят познакомиться с новым соседом, о котором очень много наслышаны, – сообщил он.

– Интересно, о ком они наслышаны? О Викторе Бишопе или о Глебе Воленском? – спросил я.

– Теряюсь в догадках. Что ответить Робертсонам?

– Ответьте, что я с удовольствием принимаю их приглашение в качестве Глеба Воленского.

– Исполнено, – сообщил Чейз, отправив им сообщение.

После прогулки я захотел вздремнуть, и, вернувшись домой, забрался в поистине королевскую постель, где провалялся до тех пор, пока меня не поднял Чейз. Пора было собираться на вечеринку. Представляя себе, как я познакомлюсь там с какой-нибудь очаровательной дамой, которая пожелает разделить со мной постель, я замурлыкал веселую мелодию. Вот только предаваться радужным мечтам мне долго не пришлось. Уже в гардеробной Чейз заставил меня шмякнуться с небес на землю. Для этого ему было достаточно произнести:

– Ваш фрак.