Игра Нептуна

– Мы можем говорить при Базиле, – продолжила Ретанкур, разливая вино. – Итак, вы не хотите доставать документы через Данглара. Ладно. У вас в Париже есть свой человек?

– Кое-кого я знаю, но полагаться нельзя ни на одного.

– У меня есть надежный человек. Могила. Скала. Но вы должны пообещать, что у него не будет неприятностей, что вы не станете меня расспрашивать, не назовете моего имени, даже если Брезийон арестует вас и прижмет.

– Это само собой разумеется.

– Кроме того, он остепенился и больше не ввязывается в сомнительные дела, но если я попрошу, изготовит для вас документы.

– Это ваш брат? – спросил Адамберг. – Тот, которого вы прятали под халатом?

Ретанкур поставила бокал на стол.

– Как вы догадались?

– По вашему беспокойству. И многословности.

– К вам возвращаются полицейские навыки, комиссар.

– Спорадически. Как быстро он сможет их сделать?

– За два дня. Завтра мы изменим вам внешность и сфотографируем, отсканируем снимки и отошлем в Париж. Думаю, паспорта будут готовы к четвергу. Экспресс-почта доставит их нам в следующий вторник, и мы в тот же день улетим. Базиль купит билеты. Два билета – на разные рейсы, Базиль.

– Конечно, – кивнул тот. – Они ищут пару, так что разумнее будет разделиться.

– Мы переведем тебе деньги из Парижа. А сейчас побудь нашей мамочкой.

– И думать забудьте о том, чтобы высунуться наружу, – сказал Базиль. – Ваши кредитки в дело

пускать нельзя. Завтра фотографию комиссара опубликуют в «Ле Девуар». И твою тоже, Виолетта. Ты выехала из гостиницы, так сказать, «не простившись», и попала в черный список.

– Семь дней в заточении, – посчитал Адамберг.

– Нечего хандрить, – сказал Базиль. – У нас есть все необходимое. Будем читать о себе в газетах, развлечемся.

Базиль был оптимистом, его не смущало даже то, что он прячет у себя потенциального убийцу. Слово Виолетты было для него законом.

– Я очень люблю ходить, – улыбаясь, сказал Адамберг.

– Здесь длинный коридор. Будете шастать туда-сюда. Виолетта, тебя я вижу в образе пресыщенной богачки. Согласна? Завтра с утречка отправлюсь по лавкам, куплю тебе костюм, колье и каштановую краску для волос.

– Одобряю. А комиссару пойдет большая лысина, на три четверти макушки.

– Отлично придумано, – одобрил Базиль. – Лысина меняет человека. Костюм в бежево-коричневую клеточку, лысина и животик.

– И седина, – добавила Ретанкур. – Купи осветлитель. И лимон. Нам нужны профессиональные материалы.

– У меня есть коллега – он кинообозреватель и свой парень. У него полно знакомых среди поставщиков. Завтра я все раздобуду. И сделаю фотографии в лаборатории.

– Базиль – фотограф, – пояснила Ретанкур Адамбергу. – В «Ле Девуар».

– Он журналист?

– Да. – Базиль хлопнул комиссара по плечу. – И у меня за столом сидит живая сенсация. Ты угодил прямиком в осиное гнездо. Не боишься?

– Риск есть, – ухмыльнулся Адамберг.

Базиль весело рассмеялся.

– Я умею молчать, комиссар. И я намного безобиднее вас.

За неделю Адамберг намотал по коридору Базиля не меньше десяти километров и после недельного заточения мечтал об одном – прогуляться по монреальскому аэропорту, но там было полно полицейских, что отбило у него всякое желание расслабляться.

Комиссар взглянул на свое отражение в стекле, проверяя, насколько он убедителен в роли шестидесятилетнего коммивояжера. Ретанкур изменила его от и до, он не сопротивлялся. Преображение здорово развеселило Базиля. «Сделай его грустным», – посоветовал он Виолетте. Так она и поступила. Глаза под выщипанными и выбеленными бровями смотрели совершенно иначе, Ретанкур даже осветлила ему ресницы, а за полчаса до отъезда закапала в глаза лимонный сок. Покрасневшие веки на бледном лице придавали ему усталый и болезненный вид, хотя губы, нос и уши, естественно, остались прежними, и Адамбергу казалось, что они оповещают весь белый свет о том, кто он такой на самом деле.

Он то и дело сжимал в кармане новые документы, как будто проверял, не испарились ли они. Жан-Пьер Эмиль Роже Фейе – такое имя присвоил ему брат Виолетты в великолепно исполненном фальшивом паспорте. В нем даже были проставлены визы: выездная – Руасси и въездная монреальская. Отличная работа. Если брат не уступает в талантах сестре, они могут смело открывать собственную фирму.

Настоящие документы Адамберга остались у Базиля – на случай досмотра багажа. Потрясающий тип этот Базиль. Он каждый день приносил им газеты, наслаждаясь хлесткими статьями об убийце в бегах и его сообщнице. Он был очень внимателен: чтобы Адамберг не чувствовал себя одиноким, он несколько раз сопровождал его в «коридорных хождениях». Базиль и сам любил пешие прогулки на природе и понимал, что его узника «снедает нетерпение». Они болтали, не закрывая рта, и неделю спустя Адамберг знал почти все о девушках Базиля и о географии Канады, от Ванкувера до Гаспези. Базиль никогда не слышал о доисторической рыбе, живущей в озере Пинк, и пообещал непременно нанести ей визит.

– И еще Страсбургскому собору, если однажды приедешь в нашу маленькую Францию, – добавил Адамберг.