Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса

Чего только нет в этих "панегириках", иногда почти непереводимых! Стихи на английском и латинском, древнегреческом, французском, итальянском, испанском, фламандском, валлийском, а также на фантастических "языках" макароническом, утопическом и антиподском. Есть стихи, переложенные на музыку, с приложением нот, акростихи, сонеты, вирши, образующие на бумаге форму яйца! О стихотворениях Джонсона, Донна, Дрейтона я уже упоминал. Другие авторы якобы "превозносят" Кориэта, хохоча над ним во все горло, изощряясь в издевательских каламбурах, нисколько не заботясь о чувстве меры. Хью Холланд называет его "Топографическим и Типографическим Томасом" и проводит параллель между "Доном Улиссом из Итаки" и "Доном Кориэтом из Одкомба". Но "...если Одиссея воспел один Гомер, то Кориэта - все поэты наших дней". Сравнение с Гомером (не в пользу древнего грека) встречается и у других авторов. У Дэвиса совсем просто: "Он наставил нос самому Гомеру". Некто под псевдонимом "Гларианус Вадианус" сравнивает Кориэта с Амадисом Галльским, знаменитым героем испанского рыцарского романа, и даже с Орлеанской девой. Есть многословные сравнения с Юлием Цезарем, Ликургом, Солоном, Пифагором, Дон Кихотом, Пантагрюэлем, Колумбом, Магелланом, Меркурием, Протеем и т.д. и т.п. Хью Холланд именует его Князем Поэтов. Джон Харрингтон:

"О ты, знаменитейший Гусь, поддерживающий славу Капитолия,

Подари мне хоть одно перо, чтобы я мог

Вписать им еще одну похвалу

Среди других, принадлежащих столь выдающимся умам".

Неоднократно на все лады издевательски обыгрывается и само имя Кориэта, и название его родного местечка Одкомб. Тот же неведомый Гларианус Вадианус демонстрирует незаурядные познания в языках и медицине в стихотворении, озаглавленном "Скелет и чистая анатомия всех точек и сочленений Томаса Кориэта из Одкомба", сплошь окруженном на боковых и нижних полях пародийными наукообразными комментариями и отсылками к авторитетам. Кориэт опять "ни мясо, ни рыба, ни маринованная селедка, и его родной Одкомб мог бы вдоволь потешиться, увидев своего питомца, вытащенного из рассола в сундуке", - это о том же эпизоде во время представления маски. Есть еще "Декларация о пророчестве Нерея, сделанная двумя рыбами относительно падения значения Гластенберийского аббатства {Один из древнейших монастырей Англии.} и возвышении Одкомба", где уточняется, вполне по-раблезиански, что пророчество это было сделано "в таверне, знаменитой тем, что мимо нее когда-то пробежала собака, преследовавшая медведя, и при этом они забежали на север так далеко, что оба животных вмерзли в лед", и тому подобная чепуха.

Или такие "комплименты":

"Из всех, носивших когда-либо имя Том,

Том Кориэт - самый знаменитый...

Том-осел может шествовать важно,

Но не для его длинных ушей такие бриллианты,

Которые украшают нашего Тома".

Завершают это необыкновеннейшее собрание макаронические стихи "самого Кориэта", показывающие, что он нисколько не обиделся на издевательское отношение к его книге и его собственной персоне со стороны тех, кого он "так простодушно пригласил принять участие в издании своего труда". Такая его реакция может удивить серьезного историка - ведь только законченный дурак не увидел бы, что из него делают посмешище! Более того, он взял на себя роль исполнителя заключительного комического танца в этом гротескном полиграфическом представлении. Автор подтвердил, что он выступает как главная смеховая фигура, как шут - активный участник разыгрываемого вокруг него карнавального фарса; смех амбивалентен, всеобъемлющ. Но слишком многое говорит за то, что здесь не автор исполняет роль шута, а наоборот - шут, буффон представлен в роли автора.

Значение вступительного "панегирического" материала для постижения смысла удивительного издания и всей истории вокруг него исключительно велико; но даже и само по себе это уникальное собрание остается наиболее ярким раблезианским явлением в истории английской литературы, причем явлением непонятым и неоцененным.

Галопом по Европе

Посмотрим теперь на сами Кориэтовы путевые заметки. Сначала, в качестве еще одного вступления, в книге помещена речь, приписанная ученому немцу Герману Киршнеру - "О пользе путешествий", длинное (40 страниц) сочинение, явно, но без гротескного шаржирования пародирующее нудные "труды" тогдашних любителей наукообразного пустословия.

Описание хождения Кориэта по Европе открывается подсчетом расстояний (в милях) между местечком Одкомб и важнейшими европейскими городами, пройденными Кориэтом, - до Венеции включительно:

между Одкомбом и Лондоном - 106 миль;

между Лондоном и Дувром - 57;

между Дувром и Кале - 27;