Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса

Ты же, хриплый нелюдим,

Злобных демонов наместник,
Смерти сумрачный предвестник,
Прочь! не приближайся к ним!

Кровопийца нам не брат,

Хищных птиц сюда не нужно,
Лишь орла мы просим дружно
На торжественный обряд.

Тот, кто знает свой черёд,

Час кончины неизбежной, —
Дьякон в ризе белоснежной,
Лебедь песню нам споёт.

Ты, чей трижды длинен путь,

Чьё дыханье — смерть надежде,
Ворон в траурной одежде,
Плачь и плакальщиком будь.

Возглашаем антифон:

Всё — и страсть и верность — хрупко!
Где ты, Феникс, где Голубка?
Их огонь огнём спалён.

Так слились одна с другим,

Душу так душа любила,
Что любовь число убила —
Двое сделались одним.

Всюду врозь, но вместе всюду,

Меж двоих исчез просвет.
Не срослись, но щели нет, —
Все дивились им, как чуду.

Так сроднились их черты,

Что себе себя же вскоре
Он открыл в любимом взоре, —
«Ты» — как «я», и «я» — как «ты».

И смешались их права:

Стало тождеством различье,
Тот же лик в двойном обличье,
Не один, а всё ж не два!

Ум с ума сходил на том,

Что «не то» на деле — «то же»,
Сходно всё и всё несхоже,
Сложность явлена в простом.

Стало ясно: если два

В единицу превратилось,
Если разность совместилась,
Ум не прав, любовь права.

Славь же, смертный, и зови

Две звезды с небес любви,
Скорбно плача у гробницы
Феникса и Голубицы.

Юность, верность, красота,
Прелесть сердца, чистота
Здесь лежат, сомкнув уста.

Феникс умер, и она

Отошла, ему верна,
В царство вечности и сна.

Не бесплоден был, о нет,

Брак, бездетный столько лет, —
То невинности обет.

Если верность иль — увы! —

Красоту найдёте вы —
То обман, они мертвы.

Ты, кто верен и любим,

Помолись на благо им
Перед камнем гробовым.

Перевод В. Левика выполнен на более высоком поэтическом уровне, чем переводы его предшественников, и содержит меньше фактических неточностей, отступлений от смысла и реалий оригинала. Однако, следуя за этими предшественниками, переводчик допускает грубую ошибку, изменив пол обеих птиц на противоположный. Ведь в оригинале поэмы, в английском тексте, речь идёт не о Фениксе и Голубке, а о Голубе и его подруге Феникс! Это легко обнаружить, так как в восьмой и девятой строфах к Голубю отнесено притяжательное местоимение мужского рода, а Феникс названа королевой. Кроме того, как мы увидим дальше, в произведениях других поэтов, опубликованных вместе с шекспировской поэмой в том же поэтическом сборнике и посвящённых этим же таинственным «птицам», Феникс совершенно определённо и бесспорно является женщиной, а Голубь — мужчиной. Но переводчики поэмы на русский язык сами этого старинного сборника не читали, полу героев значения не придавали, тем паче что заглавие «Феникс и Голубка» звучит благозвучней, чем наоборот. Так повелось с лёгкой руки П.А. Каншина, впервые переведшего поэму более ста лет назад (1893 г.). Удивительнее, что ошибку, искажающую текст поэмы и мешающую постижению её смысла, не замечали в течение столетия несколько поколений научных редакторов и комментаторов. И только после того, как в статье, опубликованной в академических «Шекспировских чтениях 1984», я обратил внимание наших шекспироведов на эту ошибку, она была устранена в новом переводе Д. Щедровицкого[8].