Игра Первых

«Десять». Светящийся цветок, наполнявший полумрак комнаты мягким тёплым сиянием, завораживал. От него невозможно было отвести глаз.

«Девять». Плечи поникли, затылки налились тяжестью.

«Восемь». Поток мыслей замедлился.

«Семь». Пропали ощущения в ногах и спине.

«Шесть». Пальцы словно приросли к диску-оправе, стали такими же золотыми.

«Пять». Мысли исчезли, в голове пустота.

«Четыре». Ничего не видно, кроме золотистого света.

«Три». Свет собрался в сферу.

«Два». Сфера стала сжиматься.

«Один». Превратилась в нестерпимо яркую точку.

«Ноль». Точка взорвалась, и знакомый мир для ребят исчез!

Глава 5 День рождения Синголь

Синго́ль лишилась родителей двенадцать лет назад, и с тех пор её жизнь превратилась в сплошное кочевье. Каждый из многочисленных родственников пытался залучить маленькую сиротку к себе, и, чтобы никого не обижать, ей приходилось переходить из дома в дом.

Дети в семьях симхаэтов стали большой редкостью, что значило лишь одно: история народа Симха близится к завершению. Одни утверждали, будто причиной тому хвостатая звезда, пролетевшая пятьдесят лет назад. Другие объясняли, что дети перестали рождаться из-за неведомой болезни. Но про себя все винили Хунгара – чёрного бога, наславшего проклятие на их головы.

Детские голоса всё реже радовали слух симхаэтов, и в маленькой Синголь вся родня утоляла свою родительскую жажду. Каждый баловал девочку, как мог, правда, нотаций и нудных проповедей ей тоже доставалось с лихвой. Синголь втайне завидовала своим малочисленным сверстникам, имевшим всего двух родителей, а не два десятка опекунов.

Последний год Синголь провела в доме тётушки Симхóсти, и на этом её кочевая жизнь заканчивалась. Завтра ей исполнится пятнадцать лет, что по обычаям симхаэтов означало вступление в брачный возраст. Синголь будет признана совершеннолетней и сможет по своему усмотрению выбирать себе жилище. Завтрашний день обещал стать пышным празднеством, и Синголь заранее предчувствовала торжественную скуку.

Тётушка Симхости принялась суетиться с раннего утра. Она выбегала, вбегала, хлопала дверьми, громыхала посудой и время от времени преданно заглядывала племяннице в глаза. К полудню число хлопочущих тётушек сильно возросло. От их зычных голосов, грохота и чада у Синголь разболелась голова, и её освободили от кухонных дел, отправив готовить наряд к предстоящему торжеству. Только когда добровольные помощницы удалились, Синголь решилась покинуть свою комнатку. Судя по количеству приготовленных угощений, Симхости желала всей родне мучительной смерти от обжорства. Однако остановиться тётушка не могла и продолжала шнырять взад-вперёд.

– Присядь ты наконец! – взмолилась Синголь.

– Сейчас, моя птичка ненаглядная! Не каждый день такой праздник случается! – Добродушные глазки Симхости наполнились было слезой, но тётушка тут же снова выскользнула за дверь.

Синголь задумалась. Завтра она объявит родственникам о своем решении жить у Старца. Как они это воспримут? Конечно, ей не запретят перебраться в пещеру отшельника, но могут обидеться, а обижать любящую родню очень не хотелось. На пороге опять возникла Симхости.

– И чего это Апанхýр всё у нашего дома шастает?! – Тётушка недоумённо повела пухлыми плечами.

Когда-то Апанхур был могучим воином и талантливым военачальником. Под его руководством симхаэты сумели отразить нашествие дикарей и теперь жили спокойной жизнью. Но двенадцать лет назад Апанхур потерял любимую жену, и чёрный Хунгар забрал его разум. Соплеменники стали его сторониться, да и безумец редко появлялся среди людей. Большую часть времени он обитал в горах, промышляя охотой, а когда наведывался в селение, у хозяек пропадали то куры, то ягнята, то крынки с молоком. Но симхаэты закрывали на это глаза, отчасти из уважения к прежним заслугам Апанхура, отчасти из жалости.

– Оголодал небось бедняга, – вздохнула тётушка и вложила в руки Синголь вкусно пахнущий свёрток. – На-ка, детка, вынеси ему. А то потом опять птицы не досчитаешься.

Девушка неохотно поплелась к двери – дикий вид Апанхура и звериный запах, исходивший от него, пугали Синголь. Но не настолько, чтобы отказаться от поручения и потом целый час выслушивать упрёки Симхости. Выйдя из тепла, Синголь зябко поёжилась – к вечеру заметно похолодало. Сумерки сменились чернотой, и поначалу девушка никого не заметила. Облегчённо вздохнув, она собралась вернуться в дом, как вдруг от ствола акайи отделилась высокая тёмная фигура и метнулась к ней. Синголь вздрогнула, но, пересилив себя, протянула Апанхуру свёрток. Однако безумец не шевельнулся, впился в неё немигающим пустым взглядом ожившего мертвеца, а спустя секунду вновь смешался с ночью.

– Неужто не взял? – изумилась Симхости, когда племянница возвратила ей свёрток. – Совсем чокнутый!

– Точно… – согласилась Синголь, пытаясь подавить страх, скользким червячком заползший в сердце.

* * *