Игра Первых

На следующий день Алька слонялась по двору, отчаянно скучая. До Лёшкиного возвращения оставалась почти что неделя, никто из одноклассников и знакомых также ещё не вернулся в город. Вдруг она увидела француженку в сопровождении двух пушистых красавиц, на которых были надеты розовые ошейники с медальонами в виде сердечек. К семейству кошачьих Алька питала исключительную слабость! В мире не существовало ни единой кошки, мимо которой она прошла бы равнодушно, не попытавшись вступить в разговор и приласкать.

– Здравствуйте, мадам Добрэн, – обратилась к иностранке девочка. – Какие у вас великолепные кошечки! Можно их погладить?

– Бонжюр, милая! Мейн-куны не терпят панибратства, поэтому гладить не советую.

Но Алька сделала вид, что не расслышала, и, присев, принялась рассматривать мейн-кунов. Челюсти у обладательниц ошейников с медальонами были развиты, как у рысей, на ушах имелись кисточки.

– Какие вы прелестные, какие у вас красивые ошейнички…

Протянув руку к белой, Алька принялась ласково почёсывать шейку. Потом повторила то же самое с коричнево-мраморной. Кошки пару минут проявляли настороженность, затем глухо заурчали, давая понять, что ласка принята.

– Ещё никто не производил на Пусю и Тусю такого хорошего впечатления при первом знакомстве, – улыбнулась мадам Добрэн. – Как тебя зовут?

– Аля.

– Приглашаю в гости! Буду рада познакомиться поближе.

Алька с готовностью приняла предложение мадам Добрэн, чьи комплименты, а главное, расположение Пуси и Туси привели её в приподнятое настроение.

Француженка ввела гостью в комнату, вдоль стен которой были расставлены стеллажи, а на них – два большущих аквариума. В подсвеченной воде плавали ярко окрашенные рыбы.

– Это рыбы-бабочки, эти – красавчики, спинороги, губаны, – по очереди представляла мадам Добрэн обитателей аквариумов.

Позволив Альке вдосталь налюбоваться рыбами, иностранка усадила девочку в кожаное кресло, а сама устроилась напротив. Их разделял небольшой стеклянный столик, на котором стояли бутылка с минеральной водой и коробочка с печеньем. Сверху свисал абажур в форме раскрытой раковины с лампочками-жемчужинами. Хозяйка налила гостье и себе воды, положила в рот печеньице и принялась рассказывать о рыбах:

– Все они с коралловых рифов. Их красота доставляет огромное наслаждение, но она отнюдь не безобидна. Чем ярче рыбы, тем они задиристей. Некоторые демонстрируют цветистость лишь в определённые периоды, но те, что постоянно сохраняют свою раскраску, сущие бестии.

Француженка говорила о повадках разных рыб целый час, причём так, словно сама всю жизнь дышала жабрами и лишь перед встречей с Алькой сменила плавники на бирюзовые шорты.

* * *

Казалось, мадам Добрэн знает обо всём на свете! Её познаний хватило бы не на три, а на десять высших образований! Альке так понравилось слушать истории новой знакомой под урчание Пуси и Туси, что она стала навещать француженку ежедневно.

Во время одного из визитов Алька вспомнила о коротышках, обещавших сделать её волшебной. И, улучив подходящий момент, девочка выложила свой сон мадам Добрэн. Та отреагировала самым неожиданным образом – вскочила и возбуждённо забегала по комнате. Мейн-куны перестали урчать и настороженно поводили ушами. Глаза мадам Добрэн метали громы и молнии.

– Проходимцы! Мошенники! Пачкуны!

Остальных слов, звучавших по-французски, ошеломлённая Алька не поняла, но, судя по разъярённому тону, слова эти были весьма нелестными. Наконец мадам Добрэн остановилась и опустилась в кресло:

– Извини, милая. Твой рассказ напомнил мне очень неприятный эпизод из моей жизни, связанный с парой вероломных проходимцев. Всякий раз, вспоминая их, выхожу из себя.

Плеснув себе воды, француженка сделала глоток и окончательно успокоилась.

Алька растерянно спросила:

– Думаете, коротышки, которые мне приснились, и есть те самые вероломные проходимцы? Значит, они не были сном?

Мадам Добрэн пожала плечами:

– Явь, милая, в отличие от снов, оставляет вещественные доказательства. У тебя они есть? – И посмотрела на гостью очень внимательно.

Алька отрицательно покачала головой.

– Вот видишь! Тогда не о чем беспокоиться.

Но что-то в её голосе и взгляде настораживало. Девочка торопливо простилась и поспешила домой.

* * *

«Вещественные доказательства. У тебя они есть? Не о чем беспокоиться», – снова и снова прокручивалось в голове, пока Алька, забыв про лифт, бегом поднималась на свой пятый этаж. Вдруг она поняла, что в интонациях мадам Добрэн было не так. Иностранка не спрашивала, а утверждала: «У тебя они есть!»

– Как я не догадалась посмотреть внимательней, не осталось ли следов, – ругала себя девочка. – Но если остались, я их найду!

Она устремилась на балкон. Центральная часть балкона всегда оставалась свободной, зато в левом углу скопилось много всякой всячины: зимние шины, папины инструменты, искусственная ёлка, коробки с игрушками. Прикинув, сколько времени может уйти на поиск неведомо чего в этой свалке, Алька печально вздохнула.