Игра по чужому сценарию

Шуйская напоследок хлюпнула носом и тихонько просочилась за дверь.

«Ну бабы! Ну дуры!» Таранов помотал головой, прогоняя боль, которая закипала внутри черепной коробки, как бульон в кастрюльке на большом огне.

Он немного подумал, потом покопался на столе, перебирая бумажки, нашел нужную, с телефоном Тамары Селениной, и решительно набрал номер:

– Тамара Георгиевна? День добрый! Это...

– Здравствуйте, Олег Васильевич! Вы хотите мне что-то сообщить? – узнала его Селенина.

– Сообщить? Да, сообщить тоже. Но не по телефону.

– Я приеду. Сейчас можно?

– Можно. Я жду вас...

Через час Селенина тихонько поскреблась в дверь тарановского кабинета.

– Входите, Тамара Георгиевна.

– У вас появились новости? – Селенина расстегнула пальто и внимательно посмотрела на Олега Таранова. – Впрочем, подождите-подождите: у вас опять болит голова!

– Болит, собака!

– Не ругайтесь! Голове тем самым не поможете, а вот негатив на себя навлечете! Расслабьтесь, сядьте поудобнее...

Селенина стряхнула с плеч пальто, потерла руки, согревая ладошки и пальцы, и уже от этого Таранов почувствовал легкое головокружение. И все повторилось, как в прошлый раз: холодок от рук целительницы проник внутрь могучего тарановского организма, где мгновенно начал свою пожаротушительную работу. И ему стало так хорошо, что захотелось уронить голову на руки и уснуть, как в детстве.

Усилием воли он заставил себя проснуться, не зевать и сосредоточиться на работе.

Он пошевелил плечами и покосился на Селенину:

– Спасибо, Тамара Георгиевна, мне уже совсем хорошо.

Селенина опустила руки, помахала ими, словно стряхивая невидимую пыль, обошла стол и села на место. Таранов бы и рад был еще покайфовать под этим наркозом, да боялся попасть в неудобное положение. И попал бы непременно. Не успел он взять лист бумаги и ручку, как в дверь кабинета постучали, она скрипнула парой давно не смазываемых петель и отворилась. В щели между дверью и косяком Таранов углядел знакомую красную куртку с белым мехом на капюшоне. Ларка! Вот приди она пятью минутами раньше, и объясняйся, как хочешь.

– Входите, Лариса Михайловна! Знакомьтесь, Тамара Георгиевна! Это, можно сказать, половина моя вторая. Лар, ты по делу?

– Нет, просто мимо пробегала. Таблетки тебе принесла от головной боли.

– Голова прошла, спасибо Тамаре Георгиевне. Очень интересный метод.

– А вы правда экстрасенс? – Лариса с восторгом смотрела на Селенину.

– Правда. Хотя я бы лучше по-другому сказала – целительница.

– И вы учились этому или проснулись в один прекрасный день, и...

– Сначала проснулась, а потом уже училась. А вы... интересуетесь?

– Ну, скажем так, чисто из любопытства.

– А можно не только из любопытства. Можно освоить кое-какие приемы, чтобы мужу голову лечить хотя бы.

– Вы это серьезно? – Лариса недоверчиво посмотрела на Селенину.

– Вполне. Мы сейчас закончим с Олегом Васильевичем, и можно поболтать на эту тему.

– Ну, тогда я подожду в коридоре. – Лариса попятилась к двери.

Таранов подмигнул ей и переключил свое внимание на Селенину:

– Ну что, Тамара Георгиевна, вызвал я вас не только и не столько голову мою лечить...

Таранов в двух словах поведал Селениной эпизод с актрисой Шуйской и попросил ее еще раз, но уже коротенько, без роз и хризантем, рассказать о Германе то, что она, может быть, упустила в первый раз, просил припомнить Тамару Георгиевну все, о чем они говорили, где познакомились. Словом, ему нужны были мелочи, которые порой являются ключами к разгадке.

– Да я вам, Олег Васильевич, вроде все уже рассказала... – Селенина на секунду задумалась. – Давайте так сделаем: если я что-то припомню – сразу позвоню! Годится?

Они распрощались.

Лариса ждала Селенину в коридоре. Она листала какой-то скучный милицейский журнал, который лежал на столике у окна. Увидев выходящую из тарановского кабинета Тамару Георгиевну, невольно залюбовалась ею. Элегантность, помноженная на красоту, – это страшная сила.

Лариса издалека помахала Таранову, поймала его улыбку, адресованную только ей, и с удовольствием отметила, что Олег бодр и весел.

– Тамара Георгиевна, вы творите чудеса! Я имею в виду то, что вы делаете с головой моего мужа!

– Ничего особенного, Лара, просто большое желание помочь человеку позволяет мне посылать его голове команду не болеть, а руки убирают весь негатив. И я считаю, что это может делать любой. Главное, чтобы сам он был светлым человеком.

Они завернули за угол и, не сговариваясь, направились в пышечную.

– Если честно, – Лариса слегка покраснела, – я стараюсь исключать все эти булки-пышки, но, черт возьми, так хочется, что иногда я изменяю своим правилам.

– И правильно делаете! Нельзя насиловать организм разными голодовками. И потом... – Селенина окинула Ларису взглядом с ног до головы. – Вы прекрасно выглядите. И даже если у вас есть парочка-тройка лишних килограммчиков, ваш муж любит вас и даже не замечает излишеств. Лариса, ведь этот жуткий селедочный тип «90-60-90» нам всем просто навязали, не правда ли?