Игра по правилам

Когда они приблизились к вершине, небо начало светлеть. Келли впервые смогла по достоинству оценить притягательность этих мест и высоту, на которую они поднялись. Дорога вилась по спирали вокруг вулкана, возвышавшегося посреди цветущей долины. Келли не видела ничего прекраснее. Они с Мэттом словно попали в другой мир. Лучше того, который оставили внизу. Мэтт показал ей Мауналоа: подобно спящему великану, гора сердито выглядывала из-за облаков. С появлением солнца океан засверкал, как жемчуг.

— Просто невероятно! — выдохнула Келли, силясь охватить взором все сразу.

— Это лишь увертюра, — улыбнулся Мэтт. И оказался прав. Они припарковались у обзорного домика и пошли по краю громадного кратера к самой высокой точке. Там они сели, прижавшись друг к другу, чтобы укрыться от колючего ветра, гуляющего по вершине Халеакала. Похоже на лунный ландшафт, подумала Келли, чуждый и бесплодный. И представила себе многочисленные извержения, в результате которых образовалась такая волнообразная поверхность вулкана.

Келли дрожала от ветра, без устали вспарывающего ее легкий зеленый походный костюм. Мэтт обвил ее руками, крепко прижимая к себе и разделяя с ней молчание. Почему, подумала она, его тепло смущает меня и я чувствую себя так, будто мы — первые, кто созерцает все это? Почему я не хочу разделить это ощущение ни с кем иным, кроме Мэтта?

— Смотри! — прошептал Мэтт. Его голос звучал благоговейно.

На горизонте громоздились величественные перламутровые облака, небо синела все ярче, отражая оттенки облаков и расцвечивая дикую красоту окружающего пейзажа. Келли различала уже не один серый тон старой лавы, но и красновато-коричневый, и розовато-лиловый. Царила тишина.

Но вот появилось солнце, и мир сразу заполыхал красным огнем. Келли разинула рот от удивления, бессознательно пододвигаясь ближе к Мэтту. Она не отрывала взора от потрясающего вида. Солнце пронзило облака и охватило ландшафт огнем, окрашивая все вокруг в цвет крови. Пока Келли с Мэттом наблюдали чудо восхода, мир, объятый солнцем, ожил за несколько минут.

Келли и Мэтт сидели так еще долго. Дневной свет возвратил все краски дня, и Келли разглядела, что дорожки змеятся даже по дну кратера. Но ей по-прежнему казалось, что она на другой планете.

— Ну как? — наконец спросил ее Мэтт. Келли медленно покачала головой, ища подходящие слова. Она чувствовала на себе взгляд Мэтта, полный дружеского тепла. Повернувшись к нему, она лукаво улыбнулась:

— Пожалуй, я не очень жалею, что поднялась в два часа ночи.

Он притворно возмутился:

— Не очень жалеешь? В таком случае я не дам тебе прогуляться по кратеру.

— И будешь прав, что не дашь, — ответила она выразительно.

— Ты хочешь сказать, что не пойдешь со мной по кратеру?!

— Именно так.

— Ты не последуешь за Мэттом Хеннеси, если он попросит тебя пройти с ним через этот кратер?!

— Даже за Мэттом Хеннеси. Брови его поднялись:

— Я могу спросить первую встречную женщину, пойдет ли она со мной через кратер, и она не станет колебаться.

На лице у Келли появилось напряженное выражение.

— Ты бы хотел, чтобы я упаковала завтрак для вас двоих?

— Она последует за мной куда угодно! Келли наклонила голову, как бы размышляя:

— Значит, мне придется упаковать для вас и обед?

Мэтт сдался первым. Его сердечный смех эхом прокатился в молчании вулкана.

И тут за своей спиной Келли услышала припарковывающуюся машину.

— Ты неисправима, — заключил он, прижимая ее к себе.

— То же самое могу сказать и о тебе, — улыбнулась она. — Вероятно, это отличает нас обоих.

— Меня — точно, — подтвердил он. — Хотя о тебе я думал лучше.

— Просто я оказываю тебе любезность, — возразила она. — Понимая, что борьба благотворна для артистической души.

— Может, поэтому я и нахожу тебя столь неотразимой?

Голос Мэтта звучал мягко, и грудь Келли стеснилась от его слов.

— Лишь твоя мать и я, — констатировала она, глядя на облака и покрываясь испариной от его прикосновений, — можем сказать тебе «нет».

Мэтт взглянул на нее, и внезапно его глаза утратили озорство.

— Сделай мне одолжение, — попросил он. — Не меняйся.

— Это строчка из песни? — Келли сомневалась, что у нее хватит сил посмотреть ему в глаза. То, что казалось ей невозможным, стало почти реальностью. Открылась истинная глубина их чувств друг к другу. В ясном свете дня невозможно было спрятаться от его взгляда, напоминавшего ей о том, что произошло между ними ночью.

— Келли, каждый раз, когда я вижу тебя, — это словно глоток свежего воздуха. Он взял руку Келли.

— Ты — практически единственный человек, кроме моей семьи, который не молится на меня лишь потому, что на меня такой спрос. Ты словно создана для меня, Келли.

Она попыталась улыбнуться:

— Знаю.

— Извините…

Вздрогнув от неожиданности, они обернулись. Трое туристов — пара средних лет с дочерью, — раскрыв рты, стояли за ними. Мать взяла на себя роль интервьюера.

— Вы не Мэтт Хеннеси?

Впервые с тех пор, как Келли знала его, Мэтту не удалось войти в роль.

— Нет, — уныло возразил он. — Если бы я им был, я сидел бы за рулем «порше», а не джипа.

Все трое воззрились на него с недоверием. Снова заговорила дама.