Игра по расписанию

— Неужели? Ну-ну… — Полицейский продолжал смотреть на то, что происходило за окном. Конечно, время от времени он поворачивал голову к Эдди и охватывал подсудимого взглядом, но беспорядки на улице определенно интересовали его куда больше подозреваемого. Бэттл обладал мощными руками с проступавшими под кожей толстыми канатами голубоватых вен. Одна из них была несколько толще и длиннее своих сестер. Этот факт полицейские, возможно, отмечали про себя, но не придавали ему значения. Вена и вена, возможно, чуть больше других. Ну и что? Дело, однако, заключалось в том, что большая вена была полой внутри и изготовлена из похожей на резину пластмассы. В клубе исторической реконструкции Эдди поднаторел в имитации шрамов и ран. Усевшись спиной к окну, он начал расцарапывать искусственную вену пальцами. Она наконец поддалась и лопнула, после чего Бэттл извлек наружу тонкий продолговатый предмет. Отправляясь в дом Хэрри Кэррика, Эдди знал, что здорово рискует, и решил подстраховаться. Усилия не пропали даром, так как многочисленные обыски не смогли выявить находившийся на теле своеобразный тайник с отмычкой.

Не сводя глаз с полицейского, продолжавшего с любопытством наблюдать через окно за событиями на улице, он подошел к двери камеры, просунул сквозь прутья кисти и принялся с помощью отмычки колдовать над замком. Вставив стальную проволоку с загнутым кончиком в замочную скважину, он стал медленно проворачивать отмычку в механизме замка, прислушиваясь к негромким скрежещущим звукам. Много лет назад он ради интереса привез в мастерскую дверь от подвергшейся сносу старой тюрьмы и часами набивал руку, пытаясь открыть вставленный в тюремную дверь замок отмычкой, похожей на ту, какой сейчас пользовался.

Через некоторое время он почувствовал, что механизм провернулся и достаточно сделать только одно движение, чтобы оттянуть язычок замка. В это время на улице послышались особенно громкие звуки, производимые взбунтовавшейся толпой, и Эдди воспользовался ими, чтобы замаскировать щелчок, который издал открывшийся замок. Бэттл, однако, открывать дверь не стал и, спрятав отмычку на внутренней стороне руки, под наручником, воззвал к смотревшему в окно стражу:

— Эй ты, задница! Я к тебе обращаюсь, тупой кусок мяса. Немедленно подойди ко мне!

Полицейский повернул голову и некоторое время смотрел на арестанта.

— Может, заткнешься? Я, возможно, тупой, а ты — умный, но садиться на электрический стул придется все-таки тебе.

— У нас в штате, придурок, на электрический стул не сажают, а делают смертельную инъекцию.

— Какая разница? Все равно тебе крышка. Так кто из нас двоих, спрашивается, придурок?

— С места, где сижу я, виден только один болван! — усмехнулся Эдди.

«Подойди ко мне, здоровяк, сделай хотя бы пару шагов в мою сторону», — подумал при этом он.

— Можешь болтать сколько угодно. Я не обращаю на тебя внимания.

— Значит, не только палки и камни на улице, но даже оскорбления не способны сдвинуть тебя с места? И после этого ты еще называешь себя копом? Впрочем, какой из тебя полицейский? Просто неотесанный деревенский мужлан!

«Иди ко мне, дружок. Тебе ведь хочется врезать мне по физиономии, не так ли?»

— Между прочим, тебя вычислили и взяли именно деревенские мужланы.

— Меня, задница, поймал отставной агент Секретной службы. А вашего шефа полиции я в любой момент мог бы съесть на завтрак, если бы захотел. — Эдди бросил еще один взгляд на охранника и заметил у того на пальце обручальное кольцо. — Жаль, что я не успел трахнуть твою жену. Где-то я ее видел… Очень аппетитная дамочка…

— Хм…

Эдди заметил выступившие на лбу у полицейского капельки пота и то, как дернулась к кобуре его рука.

«Еще немного — и он мой», — подумал Бэттл.

— Интересно, твои детишки такие же дебилы, как и ты? Или вы с женой решили не заводить детей, чтобы не плодить дураков и уродов?

Охранник не выдержал. Поднявшись со стоявшего у окна стула, он двинулся большими шагами к двери камеры, стуча каблуками по цементному полу и на ходу отстегивая от пояса дубинку.

— Что ж, кусок дерьма, ты доболтался. Сейчас я тебе устрою…

Эдди ударом ноги распахнул металлическую дверь камеры, железный край которой с огромной силой ударил полицейского по лбу. Конвойный рухнул как подкошенный. Бэттл выскочил из камеры и, схватив копа за горло скованными руками, начал душить. Не прошло и тридцати секунд, как здоровяк отправился к праотцам. Убийца обыскал труп, вытащил из кармана ключи от наручников и снял их. Затем втащил тело полицейского в камеру, снял с него мундир и, натянув на него свою одежду, усадил на стоявшую в камере деревянную скамью, так чтобы он опирался спиной о стену и не падал.

Покончив с этим, надел мундир полицейского, его солнечные очки и коричневую широкополую шляпу. Потом, открыв дверь, выглянул в коридор. Тут и там у стен стояли переговаривавшиеся друг с другом копы, прибывшие из столицы штата.