Игра по своим правилам

— Сказавши «А», Вильгельм Карлович, нужно досказать и все остальное. Следовательно, кто-то в столице был сильно заинтересован, чтобы порочная практика переходов через три океана окончательно угробила машины, которым уже никакой ремонт не сможет помочь, если гонять туда и обратно на шестнадцать тысяч миль. Да тут одни затраты на сожженный в топках уголь стоимость новой верфи окупают. А будь здесь все эти корабли, которые Фелькерзам и Скрыдлов обратно ведут, мы бы уже в войне давно победили. Ведь это полдюжины броненосцев — двойное усиление!

Алексеев выругался — гнев застилал глаза. Наместник оглядел свой отряд — за «Цесаревичем» шел «Ретвизан», концевым был «Император Александр III», команда которого была укомплектована чинами Гвардейского Экипажа. Последний броненосец строился как «улучшенный» образец французского прототипа, однако в исполнении отечественных кораблестроителей оказался «ухудшенным» вариантом. Огромная перегрузка, совершенно недопустимая, более тонкая броневая «шкура», меньшая на половину узла скорость — перечень недостатков очень длинен. И главное — намного дороже «покупного», хотя все должно быть с точностью наоборот.

Вместе с «Ослябей» (тоже чудовищно перегруженного корабля), эти броненосцы должны были быть на Дальнем Востоке еще до войны, а не через девять месяцев после ее начала. Однако «императора» решили не отправлять, а «инок» шел в отряде Вирениуса, умышленно или по головотяпству контр-адмирала Рожественского, возвращенного обратно с полпути. Теперь «Ослябя» наконец то добрался, и шел третьим в отряде адмирала Макарова, тоже замыкающим, где ему было самое место, как и «гвардейскому» броненосцу. Ибо надлежало выполнять команды флагмана, не мешать вести «обстрелянным» кораблям бой, и не стеснять их в маневрах.

Следом шли три броненосца князя Ухтомского, который перенес свой контр-адмиральский флаг на «Севастополь». После ремонта, затянувшегося на полтора месяца, броненосец смог выдать недоступные для него четырнадцать с половиной узлов, всего на узел меньше, чем на однотипной «Полтаве». Вместо башен шестидюймовых орудий установили германские 210 мм пушки, более дальнобойные, со снарядом почти втрое большим по весу. Пару батарейных 152 стволов заменили противоминными 75 мм пушками, и на этом перевооружение закончилось, и перегрузка снизилась почти на триста тонн, достигнув расчетных показателей. Это и дало некоторый прирост скорости, с уменьшением осадки.

Концевым в отряде князя стал прибывший броненосец «Император Николай I». После перевооружения на 229 мм пушки, сделанного впопыхах перед отправкой на Дальний Восток, корабль перешел из разряда «эскадренных» в «броненосцы береговой обороны». Его однотипный собрат, «Император Александр II» два года простоял, дожидаясь ремонта, к которому приступили только с началом войны. Вот только заготовленные новые паровые котлы, пролежавшие под открытым небом все это время, проржавели, их сейчас самих экстренно ремонтировали. Виновных в постоянных проволочках, по обыкновению, не нашли — нераспорядительность и некомпетентность чинов Адмиралтейства просто поражала.

И было бы намного лучше, если бы этот броненосец остался в Порт-Артуре — корабль тогда находился в гораздо лучшем состоянии, а пушки и тут на него поставили, будь они в наличии. Все же привезти их гораздо легче, чем гонять корабль на другой край света. А такие переходы дорого обходятся не только механизмам, но и людям. Командовавший отрядом контр-адмирал Фелькерзам слег в Сайгоне, до госпиталя в Дальнем мог просто не дотянуть. Апоплексический удар мало дает шансов на исцеление, к тому же Дмитрий Густавович отнюдь не молодой мичман.

Из полученных в Шанхае телеграмм наместник знал, что отряд вице-адмирала Скрыдлова миновал Суэцкий канал — англичане не чинили препятствий пяти старым русским кораблям. Однако два из них броненосцы, «Адмирал Нахимов» броненосный крейсер с устаревшими 203 мм пушками, какие были на погибшем «Рюрике». Это весомое подкрепление, в котором, по большому счету не было надобности — ведь все эти корабли были уведены задолго до войны из Порт-Артура. Якобы нуждались в ремонте, к которому так и не удосужились приступить.

Тут поневоле задумаешься над словами военного министра…

— Как вы думаете, Евгений Иванович, — Витгефт снизил голос, переходя на доверительный тон, — англичане вмешаются в нашу войну с японцами?

— Только в тот момент, когда станет ясно, что их «желтолицые друзья» терпят поражение. В Лондоне умеют считать деньги, и не захотят, чтобы их займы принесли одни убытки, а не ожидаемые прибыли. И то вряд ли сами, а найдут способ передать корабли японцам.

— Предлог найти им будет трудно — действия наших вспомогательных крейсеров вызывают раздражение, но не больше — мы ведем войну согласно «призовому праву». Причем, точно также воюет и сама Япония, которая не дает «нейтралам» ходить в Порт-Артур, Дальний или Владивосток.