— Вот и займитесь планированием, Михаил Павлович, как вернемся в Дальний. Цинампо ключ к успеху — если мы утвердимся на корейском побережье, то сможем в полной мере снабжать Маньчжурскую армию. И фронт сдвинется на линию от Цинампо до Гензана — последний порт необходимо тоже занять, но там будут действовать крейсера вице-адмирала Безобразова из Владивостока. Приготовьте наши соображения в штаб наместника — думая, его высокопревосходительство адмирал Алексеев оценит их по достоинству. А дозорную линию крейсеров нужно передвинуть южнее, к Вей-Хай-Вею. И генеральное сражение теперь состоится именно там, и в то время, которое назначим уже мы.
— С подходом отряда контр-адмирала Фелькерзама?
Начальник штаба посмотрел на командующего, но тот не ответил, просто кивнул, продолжая внимательно рассматривать в бинокль отходящую к югу вражескую эскадру. Генеральное сражение, на которое Степан Осипович сделал ставку, не состоялось — его корабли только два раза попали под «фугасный ливень» шестидюймовых снарядов с неизбежными от попаданий пожарами. Болезненно, но не смертельно, будь больше площадь бронирования, то 152 мм пушки станут бесполезным грузом.
— Именно так — японцы фактически проиграют войну, если допустят объединение наших морских сил. У нас тогда будет двенадцать кораблей в линии, у них только десять. К зиме подойдет отряд вице-адмирала Скрыдлова. Получим усиление еще в три корабля — полуторный перевес в силах на нашей стороне. Вот тогда мы сможем обеспечить продвижение нашей армии в Корее, обеспечив поставку всего необходимого.
— Это так, Степан Осипович. Меня только одна мысль заботит — а не вмешаются ли в таком случае в ход войны англичане?!
Вопрос повис в воздухе — адмиралы только молча переглянулись. О таком варианте они старались не думать, прекрасно понимая, что в таком случае гибель Тихоокеанского флота неизбежна…
Часть вторая
«ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ГАМБИТ» лето-осень 1904 г. Глава 13
— Рад вас видеть, Алексей Николаевич. Долгонько же вы пребывали в столичных «палестинах». И каковы новости, чем обрадуете?
— Тут война, а там тихо и мирно — балы, интриги, сплетни. В Петербурге дыхание войны не чувствуется, но скоро там все переменится — сводный гвардейский полк отправят сюда, а я позабочусь их поставить на самый опасный участок. И вот когда в ротах пополнят уполовиненный состав, тогда в столице иное будет настроение. Пока не пролито много крови, война не займет надлежащее ей место в умах сановников и блестящих аристократов, Евгений Иванович. Помните, как у Дениса Давыдова написано в стихах посвященным нашим «генералам, танцующим на бале»?
— Как же, весьма злободневно — «мы несем едино бремя; только жребий мой иной: вы оставлены на племя, я назначен на убой».
— То-то, что на злобу дня нынешнего. И к тому есть народная поговорка — «пока гром не грянет, мужик не перекрестится»!
— Печально, особенно когда только мы с вами
— Насчет последнего уже не уверен — как только станет известно о «сердечном согласии» между Британской империей и Французской республикой, то наш альянс с галлами может быть пересмотрен в пользу тевтонов. И Петербург охотно пойдет на соглашение с Берлином, если на то будет
— Выходит, ты многого добился? Не ожидал, — наместник снизил голос, хотя вряд ли кто решился их сейчас подслушивать в его собственном кабинете. Но даже у «стен есть уши» — мудрость на все времена, и всегда следует соблюдать должную осторожность. Особенно при нынешних делах…
— Не так много, как хотелось, но всяко разно больше того минимума, который был в
Куропаткин взял из коробки папиросу и пристально посмотрел на озадаченного наместника — тот только прихлебывал свой «адмиральский чай», да курил, поглядывая на военного министра.
— О чем ты, Алексей Николаевич?
— Что с Маньчжурией делать будем? Присоединять ее к России политически нецелесообразно, отдавать обратно Китаю после войны с японцами будет великой дуростью, и обернется для нас лишними проблемами. И решать этот вопрос нужно совокупно с Кореей. Видишь ли — тут все взаимосвязано, и один шаг повлечет другой. У меня есть предложение…