Игра предателя

— Прошу вас, — сухо предложил я, зная по опыту, что не следует даже надеяться получить годную информацию.

Пытать мазохиста является делом выдающейся непродуктивности, как уже удалось убедиться живановским следователям. Но если Бежье хочет попробовать — пусть старается сколько угодно. Это по меньшей мере на какое-то время избавит меня от его внимания.

Мы снова двинулись вперед, прижимаясь к стенам широкого прохода — по привычке и из очевидного здравого смысла. То, что культисты, которые были на виду, уже слегка потеряли форму, дабы с нами сражаться, не значило, что здесь не могло быть других, относительно не пострадавших, ждущих в засаде за тем, что осталось от баррикады.

— Чисто, — доложила по прошествии нескольких секунд Маго, на всякий случай все же швырнув за преграду пару фраг-гранат, просто чтобы убедится доподлинно.

Мы окружили выжившего, и я вгляделся в лицо очередного из погибающих культистов. Как и заметил Ворхеез, он был еще жив, но и только. Я был уверен, что близкие взрывы гранат, брошенных Маго, не особенно его приободрили. Он слабо подергивался; куски металла, застрявшие в таких частях тела, что глядеть на это было больно даже его врагу, тихо брякали о покрытие палубы. Но он все-таки сумел протянуть руку и ухватиться за мою штанину возле колена.

— Она идет, — произнес он с выражением имбецильного восторга на лице. В тот момент, я думаю, он уже не мог разобрать, кто мы такие. — Новый мир грядет!

— Кто еще идет? — дернулся Бежье, отбросил пинком его руку и присел на корточки рядом с несчастным. — О чем ты бормочешь?

Он навел лазерный пистолет на живот допрашиваемого — явно излишний жест; не забывайте, что большая часть кишок фанатика уже и так была разбросана по полу. Видимо, также осознав это, комиссар быстро перевел ствол на руку лежащего человека. Оружие рявкнуло, дырявя ладонь едва живого культиста.

— Вы только себя послушайте, — захихикал он, подтянувшись к самой груди Бежье во внезапном порыве вернувшихся сил — что само по себе заставило толстого комиссара громко втянуть воздух от неожиданности, — а затем влепил ему поцелуй взасос, прямо в губы.

Бежье отпрыгнул назад; на его лице смешались изумление, возмущение и брезгливость. Столь сложная гримаса, надо признать, показалась мне чрезвычайно комичной. Маго, Ворхеез и еще двое вальхалльцев выдали очередь придушенных, но все равно громких смешков.

— Сами поймете, — закончил мысль умирающий.

— Злобный дегенерат! — выплюнул ему в лицо Бежье. — Да как ты смеешь!.. Я не... Это отвратительно!

На секунду мне показалось, что он в порыве злобы расстреляет лежащего, но культист не оставил ему даже этого удовольствия, скончавшись раньше, чем толстый комиссар успел осуществить свою незатейливую месть.

— Если вы уже закончили тут играться, — саркастически обронил я, — не думаете ли, что нам пора двигаться дальше? Спасать планету, мешать призванию демона, еще не запамятовали?

— Вы думаете, сэр, что он об этом говорил? — спросил меня Юрген, покачивая мелту, будто она могла оказаться полезна против какого-нибудь выплюнутого варпом отвратительного исчадия (если его, конечно, успеют призвать). — Когда сказал, что она идет?

— Все возможно, — отозвался я. Мои предыдущие встречи с демонами были милосердно коротки, за что оставалось лишь благодарить их неспособность долго оставаться в физическом мире. И в то время меня совсем не заботило, имеют ли для демонов какое-то значение вопросы пола. — В любом случае он, вероятно, имел в виду, что ритуал уже начался.

— У нас нет времени, чтобы им разбрасываться, так ведь, да? — Грифен снова построила отряд. — Живее, ребята, часики тикают.

— И вам тоже пора, — посоветовал я талларнскому сержанту. — Как ваше имя, кстати?

— Махат, сэр. — Он отдал честь, заработав полный черной злобы взгляд от Бежье, и, не замечая его, отвернулся, дабы последовать за Грифен.

И внезапно дурное предчувствие, которое я ощущал тупой болью в глубине живота, настолько знакомой, что я уже притерпелся и почти забыл о ней, — вдруг оно возобновилось с удесятеренной силой, заставив меня содрогнуться. Юрген удивленно посмотрел на меня, затем порылся в одном из подсумков и вынул флягу-термос:

— Немного танны, сэр? Кажется, она вам не помешает.

— Совсем не помешает. — Я сделал пару глотков ароматной жидкости из горлышка, ощущая, как она медленно прогревает все внутри на пути в желудок. — Благодарю вас, Юрген.

Откладывать что-либо на потом уже было поздно. Если я был прав и призвание демона уже началось, то для нас не осталось бы надежды на спасение, промедли мы сейчас. И все, казалось, были готовы к предстоящему, кроме меня (да, вероятно, и Бежье. Он оказался настолько не в своей тарелке, что удивительно было, как его сознание еще не пошло ко дну. Это, я полагаю, лишь подтверждало ту старую поговорку, что Император бережет слабых на голову).

Я кивнул Грифен:

— Выдвигаемся, сержант.