Читаем Игра престолов (Game of Thrones). Жгут! полностью

У вас очень одинокий вид. Приходите в мой бордель. Первый мальчик — бесплатно.

* * *

Каково стоять на перепутье между верностью друзьям и верностью короне?

* * *

Ты думаешь, честь сохраняет мир? Страх и кровь!

* * *

— Я стану бояться дотрокийцев, когда они научатся скакать по воде.

— Не делать ничего? Вот твой мудрый совет?

* * *

Нам, правителям, иногда приходится совершать подлость во имя государства.

* * *

Когда лежишь в постели с уродиной — закрой глаза и делай свое дело.

* * *

Я воевал с тобой. Но сейчас я за тобой не пойду. Тот король, с кем я вырос, не боялся тени нерожденного младенца.

* * *

Его величество еще долго кричал после вашего ухода. Прозвучало слово «измена».

* * *

— Роберт очень кровожаден. Когда он говорит об убийстве, его ствол приподнимается.

— Жаль, что на жену он так не реагирует.

* * *

— Роберт любит убивать. И он король.

— М-м. И как же так получилось?

— Потому что он любит убивать. И у него получалось.

* * *

— Что ты делаешь? Ты меня порезал!

— Смотри — кровь. Иногда она течет, а иногда проливается. Если ты будешь королем, ты будешь видеть ее часто. Ты должен привыкнуть.

* * *

Кто сказал, что власть — это удел самых худших? Что править должны лишь те, кого бояться и ненавидят. Ты станешь прекрасным королем.

* * *

Какой интересный фокус! Ты двигаешь губами, а я слышу голос твоего отца.

* * *

Мы не воевали 9 лет. Удары в спину не в счет.

* * *

— …Среди нас лишь предатели, интриганы, лакеи и стяжатели. Странно, на чем все держится до сих пор?

— На нашем браке.

* * *

— Сколько мы с тобой протянем на одной ненависти?

— Ну, 17 лет мы протянули.

* * *

Призрак Леаны Старк не может ранить нас больнее, чем мы раним друг друга.

* * *

Бордели — на мой взгляд, — более выгодное вложение, чем корабли. Шлюхи редко тонут.

* * *

Он напал на моего брата и похитил второго. Это я должна носить броню, а ты платья.

* * *

— Буду носить твою пощечину как знак чести.

— Только носи молча. Или награжу еще.

* * *

Если бездействовать — начнется война.

* * *

— С вашего позволения, я вернусь в Винтерфелл и все улажу.

— Нет уж. Ты пошлешь ворона и останешься.

* * *

Убийства прочищают мне голову.

* * *

А ты сиди на троне, пока меня нет. Тебе это противнее, чем мне.

* * *

— Ты здесь один.

— Нет, я с братом.

— А где он у тебя, под плащом?

* * *

Ты крут, парень. На Железных островах ты — мужчина, когда убьешь первого врага.

* * *

— Тебе тревожно?

— Да.

— Тревога хорошо тренирует.

* * *

Танцевать на лугу среди кукол и котят не есть сражаться.

* * *

Если ты в тревоге во время сражения, то тревог у тебя будет больше.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Жгут!

Рим (Rome). Жгут!
Рим (Rome). Жгут!

Это красивый фильм о тайнах власти, а также о роли женщин в становлении Римской империи. Атия, Сервилья, Клеопатра. Мир запомнил эти имена.Это фильм об удаче, которая настигает тех, кто в нее верит. Тит Пуллон, ветеран Тринадцатого легиона, выходит из любой передряги – сытым, напоенным и оттраханным. Настоящий мужик!Это фильм о стойкости. Луций Ворен – соратник Тита Пуллона, центурион того же символически 13-го легиона. Человек принципиальной морали – порой жестокой и смертельной – как для подчиненных, для своей семьи.Всем поклонникам силового киношного реализма режиссер Тим Ван Паттен завернул еще одну хорошую конфетку.Властные цитаты, мудрые мысли, повелительные диалоги, афоризмы работы и быта во власти Древнего Рима, мощные максимы жизни и остроты героев фильма «Рим».Идея проекта: Роман Масленников.Авторский коллектив: Роман Масленников и Эдуард Мхом.

Роман Масленников , Роман Михайлович Масленников , Эдуард Мхом

Публицистика / Кино / Проза / Прочее / Афоризмы

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Публичное одиночество
Публичное одиночество

Что думает о любви и жизни главный режиссер страны? Как относится мэтр кинематографа к власти и демократии? Обижается ли, когда его называют барином? И почему всемирная слава всегда приводит к глобальному одиночеству?..Все, что делает Никита Михалков, вызывает самый пристальный интерес публики. О его творчестве спорят, им восхищаются, ему подражают… Однако, как почти каждого большого художника, его не всегда понимают и принимают современники.Не случайно свою книгу Никита Сергеевич назвал «Публичное одиночество» и поделился в ней своими размышлениями о самых разных творческих, культурных и жизненных вопросах: о вере, власти, женщинах, ксенофобии, монархии, великих актерах и многом-многом другом…«Это не воспоминания, написанные годы спустя, которых так много сегодня и в которых любые прошлые события и лица могут быть освещены и представлены в «нужном свете». Это документированная хроника того, что было мною сказано ранее, и того, что я говорю сейчас.Это жестокий эксперимент, но я иду на него сознательно. Что сказано – сказано, что сделано – сделано».По «гамбургскому счету» подошел к своей книге автор. Ну а что из этого получилось – судить вам, дорогие читатели!

Никита Сергеевич Михалков

Кино