Игра разума. Как Клод Шеннон изобрел информационный век

Помимо всего прочего он советовал своим коллегам: «Мы должны содержать наш собственный дом в идеальном порядке. Тема теории информации, несомненно, продаваема и даже слишком. Сейчас нам следует обратить свое внимание на проблему исследований и разработки этих идей в самом широком научном смысле. Исследования, а не разъяснения – вот основной принцип, и наш критический порог должен быть поднят. Ученые в своей работе должны быть максималистами, с предельной критичностью относясь к себе и своим коллегам. Несколько первоклассных научных работ предпочтительнее большого числа не до конца продуманных и незаконченных трудов. Последние не вызовут доверия к их авторам и будут потерянным временем для их читателей».

Эта передовица и другие статьи, выражавшие позицию Шеннона, производили нужный эффект. Вот как оценил Роберт Галлагер подход Шеннона к решению конфликта: «Клод Шеннон был очень мягким человеком, который был убежден в том, что каждый человек волен выбирать свой путь. Если человек говорил откровенную глупость в процессе обсуждения, Шеннон умел проявить адекватную реакцию так, чтобы человек при этом не выглядел глупо». Учитывая эту свойственную ему сдержанность, статья под заголовком «Повозка с оркестром» была красноречивым заявлением. Тот факт, что он был вынужден написать подобную статью, продемонстрировал истинную глубину его обеспокоенности по поводу способов применения теории информации и тревоги за будущее его детища.

Бетти признавалась, что в своей статье Шеннон не смог, вероятно, до конца выразить всех своих чувств: «Его немного раздражала вся эта шумиха. Люди не понимали того, что он пытался сделать». Роберт Фано пошел еще дальше, изложив причину своих переживаний и Шеннона: «Мне не нравился термин “теория информации”. И Клоду тоже. Понимаете, термин “теория информации” подразумевает, что это теория об информации, но это не так. Это теория о передаче информации, а не об информации. Многие просто не понимали этого».

Шеннон с радостью приветствовал успешные, продуманные сферы применения теории информации. Но заявления о ее гиперважности – и попытки представить ее как ключ ко всем секретам – неизбежно носили отпечаток беспочвенных обобщений и пустого философствования, которые он презирал. Здесь таилась реальная опасность: те идеи, которые Шеннон продвигал, можно было так распылить, что они бы потеряли всю свою значимость. Возможно, это тот риск, который свойствен любой революции в науке. Но Шеннон считал своим долгом предотвратить подобное развитие событий. Своей работой он открыл ящик Пандоры. Статья под заголовком «Повозка с оркестром» была его попыткой закрыть крышку, призвать к порядку и напомнить, по крайней мере, инженерному сообществу о том, что теория, которую он представил, – и работа, сделавшая его знаменитым, – ценна только в рамках ее истинных границ.

22. «Мы срочно нуждаемся в помощи доктора Клода Шеннона»

«Уважаемый доктор Келли, – начиналось письмо, – несмотря на то, что я прекрасно осознаю тот вклад, который вы и ваша компания вносите, решая многочисленные задачи, что ставит перед вами правительство Соединенных Штатов, я должен обратиться к вам с личной просьбой касательно чрезвычайно важного и насущного вопроса, связанного с безопасностью Соединенных Штатов». Отпечатанное на фирменном бланке Центрального разведывательного управления и доставленное главе «Лабораторий Белла», данное послание было намеренно завуалированным: