Читаем Игра разума. Как Клод Шеннон изобрел информационный век полностью

С одной стороны, наверное, сложно делать какие-то выводы из этого. Увлеченность Шеннона выглядит уникальной в своем роде. Но, возможно, его пример говорит нам о том, что легкость может присутствовать и в тех областях, о которых обычно принято рассуждать в степенном и рассудительном тоне. В наши дни редко услышишь чей-то увлеченный рассказ о теоретических исследованиях в области математики или других научных дисциплин. Скорее, мы говорим об их практической пользе – для общества, экономики, наших перспектив работы. Изучение такого комплекса знаний, как естественные науки, технологии, инженерное дело и математика, является для нас надежным средством получить работу, но не радость от процесса познания. Овладение этими академическими дисциплинами сродни поеданию овощей – нечто ценное и нужное, но не всегда вкусное.

Это, похоже, не то, чего бы хотел Шеннон. Он был инженером – человеком, который больше, чем кто бы то ни было, нацеливался на практический результат. И в то же время он был сторонником идеи, что любое знание ценно само по себе и что любое открытие приятно просто по факту. Как он сам говорил, его «больше привлекало само решение проблемы, чем то, к чему оно приведет». Один из его современников, оценивая пристрастие математика с мировым именем к одноколесным велосипедам, как и другие его увлечения, отмечал: «У него не было желания создать компанию по производству одноколесных велосипедов. Ему было интересно выяснить, как сконструировать велосипеды, чтобы они были необычными, узнать о них что-то новое».

Его подход вдохновил целое поколение талантливых изобретателей. Хочется привести здесь слова Боба Галлагера, который описывал настроения ученых, работавших в области теории информации примерно в то же время, что и Шеннон:

«Тот заинтересованный подход к исследованиям, свойственный Шеннону, был уже в ходу, когда я учился в аспирантуре в МТИ. Интеллектуалы были в моде. Все хотели одинаково разбираться в математике, физике и связи. Открытие компаний, зарабатывание миллионов, разработка прикладных тем были вторичны. Да, был интерес к тому, чтобы приблизить теорию к реальности, но теория стояла на первом месте. Нашими ролевыми моделями были неторопливые и вдумчивые ученые».

Сегодня нам, вероятно, было бы сложно найти академический факультет, отвечающий данному описанию, но попытка того стоит.

К концу жизни Шеннон не растерял своего озорства и беззаботности даже в общении с самыми высоколобыми интеллектуалами. Пообещав журналу Scientific American свою статью по физике жонглирования, он тут же переключил свое внимание, случайно наткнувшись на проект, относящийся к совершенно иной области. Этому посвящено его послание своему редактору, написанное в 1981 году:

Дорогой Дэннис!

Ты, вероятно, думаешь, что я попусту растрачиваю свое время, пока моя статья по жонглированию томится на полке. Но это верно лишь наполовину. Недавно я пришел к двум заключениям.

1) Я больше силен в поэзии, чем в науке.

2) Журнал Scientific America должен обзавестись поэтической колонкой.

Ты можешь не согласиться со всем этим, но я прикладываю к своему письму «Рубрику, посвященную кубику Рубика».

С наилучшими пожеланиями,

Клод Э. Шеннон

P.S.: Я продолжаю работать над статьей о жонглировании.

Далее шла поэма из семидесяти строк, посвященная кубикам Рубика, которую «следовало петь с восьмитактовым припевом под “та-ра-ра! бум-де-ай!”, и подстрочные примечания. Судя по рифме и ритму, было ясно, что автор пробовал, как звучат слова, мысленно менял их местами и громко пропевал их вслух. Текст был серьезно несерьезен.

А статья о жонглировании? Ей, как и многим продуктам интеллектуальной деятельности Шеннона, суждено было пылиться на полке. Внимание Шеннона в очередной раз переключилось. И все, что ему нужно было сказать о процессе жонглирования, было сказано, по крайней мере, его это удовлетворяло. Но все же у него осталось чувство сожалению в связи с этим эпизодом. Он был расстроен, что его поэма так и не попала на страницы журнала Scientific American.

Он со смехом признавался: «Это одна из моих самых выдающихся работ!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Гении компьютерного века

На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности
На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности

История технологии виртуальной реальности и история жизни ученого, стоявшего у самых истоков VR, в этой книге сплелись в единое повествование, и неспроста. Ее автор, Джарон Ланье, пожалуй, самый неординарный и яркий ученый современности, одним из первых делавший шаги в направлении развития и популяризации виртуальной реальности. Именно ему принадлежит право называться «отцом» виртуальной реальности, как автору этого термина. С конца 1980-х годов Джарон Ланье является самым влиятельным ученым в области визуализации данных, и в своей автобиографической книге он не только делится с читателями историей того, как пришел в IT-индустрию и как происходили его наиболее интересные открытия, но и размышляет на тему будущего VR-технологии и технообщества в целом.

Джарон Ланир , Джарон Ланье

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже