Игра реальностей. Джон

– Этот путь – наш с тобой путь, – наверное, его речь звучала тяжело, напористо и слишком пафосно, но он хотел быть предельно серьезным и честным, – будет нелегким. Трудным, болезненным, не без ссор и обид, не без взаимных время от времени оскорблений…

На этом месте она улыбнулась, и ему полегчало.

– … не без попыток словами или действиями повлиять друга на друга, но я готов пройти его с тобой. Готов. И потому хочу спросить – ты останешься здесь, со мной? Ты к этому готова?

Она молчала. Смотрела на далекий горизонт, застыв, как задумчивая статуя, – не шевелилась, не моргала, не жевала губами – просто сидела, тихая и все еще неуверенная ни в себе, ни в нем.

В какой-то момент Сиблингу показалось, что сейчас она повернется и скажет: «Остаться здесь, с тобой? В городе, от которого у меня уже чуть крыша не съехала? Нет уж, спасибо».

Но Яна лишь тихо усмехнулась.

– Я столько раз в своей жизни переезжала с места на место. Предлагаешь мне сделать это еще раз?

– Предлагаю тебе, наконец, обрести свой дом, свое место. И себя как мужчину. Именно здесь, как нигде еще, я смогу тебя полноценно защищать, заботиться о тебе, не оставлять надолго одну…

– Да не распинайся ты, – оборвали его грубо, но с улыбкой. – Я готова.

Джон икнул и затих. А она, глядя на его удивленное лицо, еще шире расплылась в улыбке.

– Знаешь, к тому моменту, как ты снова появился в моей жизни, я уже была готова ехать с тобой куда угодно – хоть в Сахалин, хоть на Камчатку. И даже, если бы ты сказал, что прошел шесть ходок и только вчера свел с плеч купола…

– Какие еще купола?

– Не важно – я бы поехала с тобой даже после этого. Даже если бы ты был зэком.

– Зэком?

Она будто не слышала его – ушла в себя, в собственные переживания.

– Я, наверное, даже согласилась бы грабить и убивать с тобой вместе. А потом сидела бы в женской колонии, писала бы тебе письма, ждала бы наших редких встреч и продолжала бы терзаться мыслью: «И за что я его так сильно люблю?»

Люблю?

Он не решился переспросить вслух.

– Так это «да»?

– Да.

– Да?

– Тебе три раза повторить?

И Сиблинг, решив, что пожурит за ненужный сарказм позже, притянул к себе пассажирку. Уткнулся носом в ее волосы, на секунду прикрыл глаза.

– Повтори еще три раза.

– Да-да и да. Болван ты.

«Свяжу. Накажу. Проучу».

Он молчал. И счастливо улыбался.

Эпилог 2.

Нордейл.

Я знала, что он придет – раньше или позже.

Сиблинг пришел раньше. Покачал головой на приглашение войти, машину оставил у ворот и теперь смотрел в сторону.

– Это была ты, да?

К моменту его визита я уже поработала со «стыдом». С тем, что «виновата», вмешавшись в их с Яной жизнь, со страхом, что меня обвинят, с извечным тяжелым и душным «я не должна была этого делать».

Раз сделала, значит, должна была. Значит, то был мой урок.

И да, это была я, но мой ответ вслух ему не требовался.

Джон выглядел спокойным, уравновешенным, мирным – не поймешь, где заканчивалась маска и начинался он сам. За последние дни изменился лишь его взгляд – стал настоящим, что ли, более живым.

– Я с самого начала знал, что это ты. Догадался, что это ты подговорила Эльконто достать мой отпечаток, что отнесла его в будку, которую предварительно хакнул Логан. Знал, что Халк вас всех прикрыл. Чудаки.

В его словах не было упрека; кроны садовых деревьев шевелил ветер. Белела в свете фонаря полоса на борту припаркованного у дороги седана.

– Знаешь, я не смог понять только одну штуку – как ты подкинула в мою машину записку. Как?

И он впервые взглянул мне прямо в лицо.

– Фурии, – отозвалась я и потупила взгляд. – Я бы не смогла.

– Фурии, черт… – Джон усмехнулся и покачал головой. – А я о них и не подумал. Конечно, Фурии…

И через несколько секунд добавил:

– Что ж, ладно. Я пошел.

А я не нашлась, что ответить. Стояла и смотрела, как он уходит, – тот же и уже не тот Джон Сиблинг. Великий зануда, главный заместитель Великого и Ужасного, противный, вредный, дотошный, но… неплохой, в общем-то, человек.

Уже человек.

За дверью меня ждали Смешарики.

– Он. Ри-хадил. Ру-гаса?

– Нет. Думаю, он приходил, чтобы сказать «спасибо». Только по-своему – молча.

Меховые питомцы какое-то время размышляли. Потом уверенно добавили:

– Он ща-стлив.

– Согласна.

Они помолчали еще.

– Ку-пишь ри-ставку?

– Нет.

– Ачему?

– Потому что я уже выполнила свое обещание – посадила вашу фурианскую ижму на территории соседа.

– Мы па-можим ише.

Ох, и хитрые, ох, и настойчивые! Нет, Фурии – они и есть Фурии.

– Когда-нибудь поможете, знаю. Но приставку пока не куплю.

– А-тивная!

– Сами такие, – рассмеялась я, и Смешарики укатились прочь по коридору.

Вот так. Некоторые истории заканчиваются плохо, некоторые хорошо. А некоторые никогда не заканчиваются, и от этого на душе радостно, светло и очень тепло. Завтра будет новый день, новые приключения, новая жизнь. Новые эмоции, переживания, знания, новый опыт. Завтра будет заключенное в ту или иную форму счастье – лишь бы суметь его распознать. Завтра вновь будем мы и то, что мы решим совершить. Через страх, через радость или через Любовь.

– Дин, это ты там дверью хлопаешь? – донесся со второго этажа голос Клэр.

– Я.