Меня впервые прошибло до самого сердечного дна. От благодарности, от того, что кто-то невидимый взял за руку, от довольного взгляда Вселенной – мол, ты ведь просила друзей.
Просила. И чужой ранее праздник словно стал моим собственным днем рождения. Исчезла граница между «моим домом» и остальным враждебным миром, поднялся вдруг над ставшим ласковым Нордейлом посреди упавшей ночи рассвет.
Теперь мне есть с кем поговорить, есть к кому идти. И не важно, пойду ли, важно, что есть.
А может и правда, навещу ювелирную мастерскую? Всегда хотела. Научусь кататься на лыжах, схожу на гонки…
Я пила шампанское до бесконечности растроганная.
И с улыбками, держась за большой нож вместе, как молодожены, резали необъятный торт Шерин и Халк. Наблюдал за нами из дверей лучащийся довольством черноглазый кудрявый повар.
Новое утро. И моя жизнь тронулась, как проржавевший состав, век простоявший на рельсах. Не знаю, что именно произошло, но ощущение движения вперед теперь ощущалось в каждом дуновении ветерка за окном, в каждой отщелкнутой часами секунде, в каждом толчке крови по венам.
Мы поехали. Я и моя жизнь. Наверное, потому что с появлением Бернарды спали удушающие оковы бесконечного стресса и страха за собственную судьбу. А вчерашняя вечеринка и вовсе стала для души батарейкой. Нет, я не настолько наивна, чтобы полагать, что теперь могу без приглашения заявиться в гости к Эллион или той же Лайзе (чужая вежливость – не повод для собственной глупости), но радость осталась. Та самая, которой я накануне позволила себе пропитаться до самых пяток.
В зимнем саду Конрадов я вдохнула что-то нежное, легкое, веселое. И будто вспомнила себя прежнюю – способную управлять событиями, принимать решения в свою пользу, просто что-то предпринимать.
Наконец-то… Эра проснулась!
Вчерашний снег помог оставшейся листве облететь, и Нордейл вдруг стал на вид «нищим». До белого убранства еще далеко, деревья голые, улицы в перемешанной со льдом слякоти. Двери «Судьбы» с утра на замке – мне не до посетителей; звонок Дамиры: «Сегодня не приду, семейные обстоятельства» – добавился галочкой в череду правильных событий. Верно, мне нужно подумать. О себе.
Я стояла у балконных дверей, за которыми задувало. Грела пальцы чашка с горячим кофе; в мыслях диалог с Диной, случившийся уже у дверей моего дома, куда меня впервые в жизни «телепортировали» (до сих пор диковинное чувство) после завершения праздника.
– У меня для тебя хорошая новость и плохая. С какой начать?
Она смотрела серьезно, боялась обидеть. А мне было настолько хорошо, что не портил настроения ни снег, ни замерзшие уши, ни возможность услышать неприятное.
– Давай с хорошей.
Пусть я буду не «как все».
– Окей. Я узнала, что портал к тебе домой неким образом будет открыт. Что у тебя… все наладится.
– Это же вишня на торте! Какие после этого могут быть плохие новости?
«Я еще пару раз умру?»
– Плохая в том, что Комиссионеры этого делать не будут. Они отказываются вмешиваться в процесс, считают, что ты попала в Мир Уровней не случайно, но с некоей определенной целью. Не знаю, как объяснить… Типа узла на судьбе…
Она боялась меня обидеть – глупая. А на деле сообщила мне целых две хороших новости: «все наладится» и «я здесь не случайно». И этим утром я – счастливый человек. Подумаешь, не Комиссионеры… Значит, кто-то еще.
Кажется, я впервые знала, что делать дальше. Сейчас будет тридцатиминутная разминка для тела, чтобы разогнать процессы, а после медитация с целью найти того, кто мне поможет. Все просто.
А если не просто, тем интереснее. Любая игра становится в радость, когда о положительном конце известно заранее.
Хорошо, что непогода, что ледяной ветер. Что сегодня никто лишний раз не побеспокоит мою обитель. Мне нужна полная фокусировка на цели. И тишина.
Я допивала кофе улыбаясь.
Любая медитация – это не путь к конкретной цели, но деактивация лишнего. В центре – ядро с нужной информацией, а на поверхности толстый слой мусора, скрывающий искомое от разума.
Я лежала на постели в спальне Айрини. После получасовой зарядки, после двух стаканов воды (вода – проводник, соединяющий тебя и Тебя), после череды спокойных вдохов и выдохов.
И отсекала ненужное. Мозг Айрини, не привыкший к тишине, выдавал один ворох картинок за другим, и извлекал он его, понятное дело, из моей, а не ее памяти. Вот мои улыбающиеся родители, а следом беспокойство – как они там?