Игра Реальностей. Эра и Кайд. Книга 2

Меня этим утром попутал не бес, а предрассветный сон, в котором чудилось, что Портал на Литайю так и стоит в моем зимнем саду – мерцает у стены слева, переливается белесыми всполохами, зазывает внутрь.

Сну я поверила, как верят желанной правде: едва проснулась, сразу решила – сейчас схожу туда, только переобуюсь…

И вспомнила – закрыт. Он исчез с моим прибытием обратно.

Накрыла свинцовая грусть. Когда теперь?

Залитая утренним светом кухня – мирное помещение, прождавшее хозяйку всю ночь. Новый паркет под ногами не скрипел; послушно молола зерна кофе-машина. Вскоре стояла на столе кружка с ароматным напитком – я грела об нее пальцы.

Вечером на балконе, глядя, как ложится поверх наметенных округлых сугробов свежий снег, я задавалась вопросом, что же на самом деле ощущает по отношению ко мне Кайд? Сначала послал подальше, затем передумал, вчера и вовсе пришел с подарком, заговорил о доверии. Что ему в конечном итоге нужно, как узнать? Что сделать, чтобы осязаемо проявились чужие чувства, чтобы стало понятно? Вопрос свой я, как обычно, отправила наверх, и отправилась спать.

И никогда бы не подумала, что сон об открытом Портале явится прямой перемычкой, мостом, ведущим к ответу.

И откуда взялась только под мерное покачивание сосновых веток идея попробовать?

«Попробовать восстановить проход».

Ненадолго, всего лишь на сутки. Поместить себя в ту линию реальности, где он все еще открыт.

«Это наказуемо».

Может быть. Но наказывает все равно Кайд. Нельзя? Так придет и щелкнет по носу, рыкнет в крайнем случае. Стушуюсь, кивну, скажу, что все поняла.

«Но если получится, я наведаюсь к своим еще раз. Пусть ненадолго, только на чай. Один раз…»

Интуиция моя волновалась, как штормовое море, а все равно желала попробовать. Казалось, все настолько свежо в памяти, что сейчас только закрою глаза, сдвину себя на микрон вбок по вибрации – никто не заметит. После толкну дверь в цветник, а там…

«Перемещением» себя из ветки в ветку я занималась, сидя на диване в гостиной. Глаза закрыты, дыхание ровное. Представляла, что дверь никогда не закрывалась, что для меня открыли ее насовсем. Уплотняла свою веру в это, проникала сквозь сопротивляющееся знание о том, что «было не так».

«Никто не знает, как все было на самом деле. Всё иллюзии».

Было так, как я скажу, как представлю теперь.

Портал внизу так и стоит, мерцает, зовет. Всегда там был. Всегда открыт…

Сделавшись сгустком легкой и чистой энергии сознания, я рассматривала его внутренними глазами – любовалась тем, что вскоре ожидала ощутить наяву. Уже почти могла потрогать, сместилась в убеждение «он там есть» на девяносто девять процентов…

И вдруг, выбив меня из процесса, внизу прозвенел дверной звонок.

Это был самый неудачный клиент в самое неудачное время из всех возможных.

И я собиралась ему отказать. Собственно, спускаться вообще не стоило, но хлестнуло через край раздражение, и, отвлекшей меня в самый ответственный момент «сволочи», я собиралась посмотреть в лицо.

Открыла дверь. Посмотрела.

И ощутила, как будто на моей шее, одновременно с защелкнувшимися на запястьях невидимыми наручниками, затянулась арканная петля.

(Future Heroes – Into The Darkness)

Я никогда не видела его раньше – высокого темноволосого гостя с очень въедливым взглядом, – но поняла моментально – «не клиент». Этот пришел не за помощью, а за мной. Внутрь втолкнул тугой аурой, вошел, закрыл за собой дверь. Представился.

– Отдел по борьбе с энергетическими правонарушениями.

И мне стало плохо. Накатила вдруг тошнота, слабость, принялись неметь руки.

«Коллега Кайда…» Черт, как можно было быть такой дурой, не догадаться, что в своем отделе Дварт работает не один?!

Дышать почти невозможно – гость тошнотворно силен. Опасен, холоден и совершенно ко мне равнодушен. Я словно в центре черной, состоящей из тягучей наэлектризованной энергии, воронки, а рядом тот, кто в любую секунду поставит лапу на грудь и надавит. Ощущение капающей с клыков слюны, медленного дыхания и размеренного сердцебиения. Даром что на вид гость как человек – глаза зеленоватые и ясные, мышцы тела под одеждой рельефные, – внутри он переплетение ядовитых проводов.

Конец мне… дура…

– Пройдемте наверх.

Он хотел туда, где я творила «непотребство». Двигался по моей квартире так, будто смотрел не глазами, а шел за ощущениями. Принюхивался, улавливал малейшее изменение фонов, следовал к эпицентру. А меня тянуло следом, как привязанную.

Вот мы и у дивана. Тот, кто не представился, лишь на секунду дернул крыльями носа, и меня жестко припечатало к обивке, с которой я поднялась сразу после звонка. Встал напротив – неумолимый, как прототип древнего бога, – спросил, подразумевая, что будет вести монолог:

– Поговорим?

И я со всей мочи, чувствуя, как немеет сознание, мысленно заорала: «К-А-А-А-А-Й-Д!»

Проход, из которого вышел тот, кого я звала на помощь, открылся за моей спиной.

«Две секунды? Три?»

Дварт среагировал молниеносно.

И теперь один «титан» стоял напротив другого. Между ними я с невидимой петлей на шее, не позволяющей толком дышать.