Игра Реальностей. Эра и Кайд. Книга 2

Мой «партнер» пыхтел, силясь расслабиться, в соседнем кресле; я постепенно выскальзывала разумом в «междомирье» – так я называла границу между плотным миром и его тонкой версией. Нащупала Дэйна в виде сгустка сознания, указала ему путь к себе. Убедилась, что сигнал распознан, сама заняла место во временно опустевшей голове, принялась «вживляться». Глубже, глубже, еще… Расслабиться, распуститься, словно корневая система в почве, взять под контроль нервную систему, мышцы, дыхание – слиться.

Спустя мгновение я ощутила поразительное: я – груда мышц. Большая-большая груда, с объемом легких выше среднего, с проколотым ухом и разлапистыми ладонями. Я возвышаюсь в этом кресле, как настоящий гигант; на моих ногах плотные джинсы, шею не щекочут волосы, если не считать косички… Я – Эльконто.

Распахнула глаза, вдохнула резко – смена тел с женского на мужское ошарашила даже меня. Раньше я менялась только с женщинами – невысокими и субтильными. А тут руки, как бревна, тут пресс – живой панцирь из пластин, тут задница – настолько тугая, будто ее обладатель ежедневно приседает с грузовиком наперевес.

– Божечки…

И мой новый голос, как нижний раструб органа.

– Я – баба! – взвизгнули сбоку.

Мой партнер уже вскочил из кресла и теперь стоял, прижав руки к груди. К моей, между прочим, груди! Стоял, растопырив ноги, как конькобежец (ах да, он же привык к объемным мышцам!), глазел в собственное декольте и не мог налюбоваться.

– Сиськи!

– Эй, руки убрал! – пробасила я зычно. – А то сейчас открою окно, высуну туда твой причиндал и буду крутить им, как вентилятором!

– Большой получится… вентилятор, – расхохотался Лагерфельд.

Бернарда рассматривала нас с полнейшим восторгом, прижав пальцы ко рту; даже у Мака взлетели брови.

– Ребзя, у меня сиськи! – Дэйн руки от груди убрал, но вырезом все еще любовался. К этому добавились попытки походить, подвигаться, понаклоняться. – Как тебя ветром не сдувает, такую тощую?

Вообще-то я не тощая. Но, если ежеминутно носишь на себе такой мышечный корсет, как у снайпера, нормальное тело после этого кажется почти невесомым. И хрупким. Я тоже поднялась с кресла. Ого, вот это рост! Кажется, я теперь гораздо ближе к потолку… И Чейзеру в глаза могу смотреть, не задирая голову. А главное, какая плавность, какая натренированность. А еще огромная куча информации в голове по тематике ведения боя во всевозможных условиях.

Голову налево, теперь направо, шаг вперед… Я такая сильная, такая… грозная! Удивительно, но, оказывается, совсем неплохо быть мужиком – вот это открытие дня! И так много всего в трусах…

– Моя талия, мои бедра, моя попа, пирожок…

Чертов Дэйн уже облапал меня даже «там» – через платье и трусы. Не успела я разбушеваться, как он заявил всем с высшей степенью удивления:

– В трусах ничего! – а рукой цоп-цоп по промежности. И это при всех!

– Эй, мы так не договаривались! Сейчас я всем на обозрение вывалю твой шланг!

– Ладно, не ругайся, убрал…

И он, ничуть не смущаясь, принялся ходить по комнате, приговаривая:

– Ножки такие… тонкие… И еще эти волосы…

Спасибо, Создатель, что во время обмена я была не на каблуках – сейчас этот вдохновленный исследователь переломал бы мне конечности. А за его выкрутасами – попытками нагнуться, повертеться и пощупать себя за талию – наблюдали трое друзей. И их завороженные лица однозначно стоило снимать на камеру. Если бы нашлось, кому. Бернарда же приблизилась ко мне и теперь заговорщицки заглядывала в глаза – мол, ну как тебе?

– Гора… мышц… – прошептала я басом. – Я гора из мышц. Огромный такой мужик, елки-палки… Как он двигается вообще, такой тяжелый?

Я потрогала свои громадные руки, ощупала крепкий живот, похлопала по бедрам и вдруг – честно, я не специально (наверное, у меня тоже сработало потаенное любопытство) – положила руку на ширинку. Сжала. И выпучилась на Дину так смущенно, как будто я только что наделала кучу перед главным крыльцом Реактора.

– Ба-льшой! – прошептала одними губами.

– Ну как, заценила? – раздался женский смех сзади. – А я говорил, что тебе понравится «держаться».

Вот черт! Теперь все смотрели на меня – скукожившуюся (если подобное вообще можно проделать при двухметровом росте), смущенную и с ладонью, лежащей на паху. Лицо моего нового тела, вероятно, пошло пятнами, потому что Стивен теперь хохотал в голос, Халк утирал глаза, а Чейзер впервые на моей памяти широко улыбался. Да уж, вот это шоу! Всем шоу – шоу!

– Все, давай-ка обратно в кресло! – скомандовала я басом. – На сегодня хватит.

Покладистая «Эра» приблизилась к креслу, танцуя. Прежде чем опуститься, еще раз пощупала себя, где могла, после чего рухнула на мягкое сиденье предельно счастливая. Чуялось, сегодня Дэйн до вечера будет лучиться довольством.

– Нифига себе! Я побыл бабой…. Побыл! Бабой!

Вот же сбылась мечта человека.

Глаза мы закрыли синхронно. Пора обратно в «межмирье».

– Кто мы с тобой теперь? – снайпер, на этот раз настоящий, привычный, смотрел на меня, улыбаясь. – Друзья по крови?

Диалог шел уже в коридоре, гости собирались уходить.

– Друзья по петтингу, – подсказал Чейзер.

Смеялись все.