Игра Реальностей. Эра и Кайд. Книга 2

Тот, кто понимает, как влияет на организм алкоголь, пьет редко. Но сегодня Дварт сидел в кресле, держа в руках стакан с виски. Расслаблялся, утихомиривался, успокаивал натянутые нервы-струны, которые час назад «антиход» завернул в тугую спираль. Он никогда и никому не взялся бы объяснять, насколько сложный процесс запустил там, в заброшенном здании, да никто и не понял бы. Только Дрейк, который за эту «шутку» накажет по всей строгости. На этот раз не спустит с рук, скорее всего выдаст такое, что даже ему, Кайду, мало не покажется. Что ж, он сделал то, что считал правильным, ответит за все – тоже сам. Чуть позже.

Она просила доставить Крофта в Реактор – он доставил, написал прошение о пересмотре меры наказания. Однажды это столкнет его лбом с «нижним» отрядом. Наверное. Скорее всего. Потому что, сами того не зная, сегодняшнее задание они «недовыполнили» из-за него.

Будет, наверное, не очень забавно.

Но он сделал это для нее.

Виски расплетал внутри узлы, тек лавой по горлу, опутывал подобием ваты сознание – ему как раз. Потому что в нем с самого утра стоял ее напуганный образ: «Я так не могу… слишком сложно…»

Сначала сказала «да», после ответила «нет». Теперь, наверное, будет думать, возможно, думать долго. Он может сделать еще много: кинуть к ее ногам связанного Рори, например, или же принести срезанные со всех «теней» на Литайе погоны, но если человек не готов, то давить неправильно и бесполезно.

К тому же сегодня он устал так, что больше не желал ни о чем думать. Допьет виски, посидит в тишине, пока кто-то на четырнадцатом празднует новоселье. После, если не вызовет к себе Дрейк, отправится отдыхать.

Но пять минут спустя дрогнула напротив у стены спокойная до того гладь Портала, и из нее ступила Эра.

Он не был готов вести долгие беседы, отвечать на ее дополнительные вопросы, объяснять. Завтра. Смотрел, как она приближается, прикрыв глаза. Как всегда чувствовал ее запах внутренними сенсорами, реагировал на него желанием «войти» внутрь нее, раскрыться, растечься, сделаться с ней единым целым. Пока не мог. Они не дошли даже до начала адаптации. Сегодня Кайд, повернувший назад время, ощущал себя таким же нестабильным, как когда-то при наборе «тишины» – еще не восстановился.

Сейчас он отправит ее назад.

Но она ничего не спросила. Подошла к нему близко, смотрела странно, а когда заговорила, дрогнуло пространство:

– Я… Эра Алгория… на период адаптации…

Вселенная слушала ее тоже, значит, через сердце и правдиво.

– На колени! – приказал Кайд хрипло.

– Ч-что?..

В ее глазах растерянность, испуг – она решалась так долго, а ее прервали.

– Эти слова произносят, стоя на коленях. Забыл сказать тебе утром.

Все, сейчас она уйдет, каждый раз отступает.

Но девчонка со светлыми густыми волосами, дерзкими пухлыми губами и растерянным взглядом не отступила.

Принялась опускаться вниз, на ковер. Сердце Кайда прошила такая нежность, какой он никогда раньше не испытывал.

Эра.

Этим утром я полагала, что не произнесу эту речь никогда. Но я ее произносила – про господина и повелителя, про «безоговорочно вверяю свою жизнь и судьбу», про дыхание и пульс. Теперь понимала, что в каждом слове скрыт глубочайший смысл, что текст сидящий в кресле человек написал не просто так. И что без него нельзя.

На коленях унизительно? Кто это придумал? Когда дети играют, стоя на коленях, в игрушки, они не чувствуют себя ни ущербными, ни обиженными. Почему должна я? Да, я сейчас смотрела на хозяина квартиры снизу вверх, но выбирала ощущать иное – благодарность. И еще восхищение. Этот мужчина сегодня ни словом не упрекнул меня за то, что ему пришлось в бараний рог скрутить Вселенную, не бросил там подыхать, хотя спасал даже не меня, а незнакомого ему парня. С кем еще практиковать свободное падение, если не с ним? Бояться того, что он разобьет мне сердце? Зачем бояться того, о чем я не узнаю, пока не шагну к финишной черте? У нас с ним есть время – это уже подарок. Сколько его – две недели, два месяца, год? Сколько бы ни было – все наше.

– …будучи в добром здравии, заверяю в том, что отныне он волен выбирать для меня – жить мне или умереть…

«Да, назначаю тебя своим царем и богом. Дарую тебе возможность решать за меня все, что ты захочешь…»

Пугающие слова? Возможно. Но теперь они почему-то освобождали. Парадокс.

Взгляд Кайда держал меня всю клятву на крючке, проверял ее правдивость, прощупывал каждый полутон голоса, каждый эмоциональный оттенок внутри моего пульса. И фиксировала сказанное окружающая реальность – я действительно произносила не просто текст, но обнаженную суть.

«Готова! Готова! Готова! Да!»

– …в случае несоблюдения мной условия данного договора, Кайду Дварту дозволяется чинить надо мной насилие.

Все. Я-это-черт-возьми-сказала.

Ни шагу назад, что бы ни ждало впереди.

И еще я больше не могла смотреть в синие глаза, потому что они опаляли удивительным и непривычным теплом. Пламя, которое разгорелось в Дварте после моих слов, я ощущала, как жар под его кожей.

– Ты только что… передала мне… ключ. Понимаешь это?