Игра с джокером

- Думай! - повторил он. - Я вижу тебя смущает что-то, о чем ты не хочешь рассказывать... Что-то, кажущееся тебе самым убедительным доводом. Ищи в нем слабину, она есть! Пойми, шутки кончились. Такого человека, как Задавако, трудно напугать до смерти упоминанием о какой-то давней истории. Если он перетрусит до того, что вздумает нас заложить - мол, были у меня двое, правда ли, что все узнали от вас? - то нам, по крайней мере, надо представлять, с какой стороны на нас наедут.

И полковник вдруг расхохотался.

- Что с тобой? - спросил изумленный Андрей.

- Да подумалось, что мы с тобой действуем в точности наоборот благой мудрости "не буди лиха пока спит тихо"! А? Но мне это даже нравится!..

"Какая слабина может быть в моей конструкции? - думал Андрей. - Ленька похож на Богомола - на Люду Венгерову - так, что это не может быть случайностью! То, что девчонки были от моего двоюродного брата без ума, тут не поспоришь. В отца пошел... Ведь не раз говорили, что дядя Сема умел нравиться женщинам..."

Они уже сели в машину и отъехали, когда Андрей додумывал эти мысли. "Умел нравиться женщинам..." - эхом отозвались последние слова. Сразу же всплыл в памяти сон - дядя Сема, живой, хохочущий, рассказывающий анекдот хохочущий так, как хохочет мужик, знающий, как его обаяние действует на женщин и подсознательно чуть кокетничающий этим - кокетство, не ущемляющее мужественности...

Андрей выпрямился, будто пружиной подкинутый, и настала очередь полковника встревожено спросить:

- Что с тобой?

- Ты знаешь... - Андрей говорил, задыхаясь, у него горло перехватило. - Я нашел... Слабину... Кажется, все очень просто, и никаких двух младенцев... Каким же я был идиотом... Но тогда я вообще ничего не понимаю!

- Поделись, чего ты не понимаешь?

- Не понимаю, что... Нет, надо ещё раз проверить! Мы можем получить срочную справку в центральном городском архиве ЗАГС?

- Дуй в архив ЗАГС, - сразу велел полковник шоферу. - Кажется, дело серьезное.

- Это в пяти минутах, - ответил шофер. - Только развернуться в другую сторону - и вся недолга.

Что он и сделал.

Андрей прикрыл глаза. Все спуталось в голове, картины и образы вспыхивали и проносились хаотично, в беспорядке, тесня и давя друг друга будто звери, лавиной убегающие от лесного пожара.

Звяканье чайника и чашек на пленке - и при этом не слышно, как открывают окно, которое просто должно было быть закрыто... Переходник для записи с телевизора, которым Ленька почему-то не воспользовался... Коробка с деталями... Ги Берджес, спасенный от шпаны благодаря изобретению дяди Семы... Все становится в один ряд... Смех дяди Семы... Мальчишеские голоса... Ведь Андрей все эти дни только и делал, что проходил в подъезд и из подъезда мимо футбольно-хоккейной коробки... Но сейчас зима, все покрыто снегом, все сливается в единый белый фон - вот он и не обращал внимания, даже не задумывался... Возможно, в теплое время года он сообразил бы сразу же... И все равно - он просто обязан был сообразить, когда услышал пленку... Не "магнитофонная запись", а "магнитофонная суета"... Федор сам не знал, насколько был прав... А Андрей просто обязан был это разглядеть... Куда делась его наблюдательность? Ведь он подмечал вещи и посложнее...

- Этого просто не может быть... - пробормотал он. - Но, если это так, то мы влипли хуже некуда... И это я, сам, собственными руками, привел, приволок нас поближе к черепу с гробовой змеей... Ты будешь иметь полное право оторвать мне голову, потому что...

- Головы рвать повременим, - пробасил Федор. - По крайней мере, пока не расскажешь толком, что за гробовую змею ты углядел... Заинтриговал ты меня - хуже некуда.

Андрей только помотал головой, закусив губу и едва не застонав от отчаяния.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

- Ну? - требовательно вопросил полковник. - Что ты притих? Поделись, что ты тут увидел такого особенного, чего мне не видно?

Удостоверение Федора в пять минут открыло перед ними все двери в архиве ЗАГС, и теперь Андрей Хованцев созерцал старую копию свидетельства о рождении.

"Венгерова Людмила Семеновна.

Мать: Венгерова Анна Михайловна.

Отец: Жилин Семен Леонидович."

"Я ведь отлично знал!.. - думал Андрей. - Она мне говорила, что у неё изменена фамилия, а имя и отчество она оставила себе настоящие!.. Могла и врать, конечно - но нет, не врала, как видишь. Но я бы никак не связал её имя и отчество с дядей Семой. Сколько на свете Семеновичей и Семеновн начиная с Владимира Семеновича Высоцкого, а? И в другом она мне врала - она не была влюблена в Леньку... То есть, не была влюблена по-женски... Она обожала его, смотрела на него с придыханием, потому что знала, что он - её брат по отцу. То, чего Ленька не знал и никогда не узнал... Мы с Ленькой-старшим вышли в двух сестер, нашим мам, Веру и Татьяну, а Леньке-младшем и Людмиле выскочило сходство по другой линии - с дядей Семой. Шутки наследственности. Я должен был увидеть, что у них обоих такая же обаятельная улыбка, как у него... И, наверно, он был золотистым блондином, пока не поседел..."

Мысли путались и сталкивались друг с другом...